— Марина, не кури тут, — услышала я вдруг. Оказывается, я машинально взялась за сигарету.
— А где? У меня балкона нет.
Препираться с матерью не хотелось, но, в конце концов, это моя квартира и я хочу курить.
— Выйди на лестницу, — предложила добрая родительница, — а лучше вообще бросай травиться.
Секунду-другую я размышляла. Если позволять матери командовать, она быстро сядет на шею. С другой стороны, у меня теперь появился предлог ненадолго скрыться. Матвей Петрович смотрел на меня чересчур плотоядно, да и вообще, ситуация меня напрягала. Впрочем, если уж быть честной, то конкретно против этого жениха я ничего не имела. Ну не понравился он мне, не пришелся ко двору, как говорится, а чем, почему — не знаю. Все на уровне ощущений — слишком молчалив, слишком скуп в движениях, слишком откровенно разглядывает меня и мое прошлое.
— Марина, составить вам компанию?
— Нет, — поспешно ответила я и выскочила из кухни, уже не раздумывая.
Я спустилась на площадку между этажами, достала сигареты, и тотчас старческий голос за спиной глубокомысленно изрек:
— Шляются тут всякие!
Не оборачиваясь, я поняла, что это соседка снизу — бабушка-активистка, решила сыграть в полицию нравов.
— Шляются, говорю, всякие, — повторила она с нажимом, не дождавшись моей реакции.
— Здрасте, Нина Ивановна, — обернулась я.
— Марина? И не стыдно тебе? Весь дым к нам в квартиру тянет!
Какой такой дым, если я прикурить еще не успела?!
Окончательно раздосадованная, я вышла из подъезда и уселась на лавочку. И тут же мне припомнился похожий вечер, ранняя весна, охватившая город, мама с очередным женихом у меня на кухне и я, точно так же, как и сейчас, сбежавшая покурить во двор. Я сидела на этой же лавочке и жмурилась от яркого заката, когда вдруг надо мной раздался сочный мужской бас:
— Извините, вы не знаете, квартира шестьдесят восьмая в этом подъезде?
Я знала, ведь это была моя квартира. Не особо вглядываясь в незнакомца, я бесцеремонно поинтересовалась:
— А вам зачем?
Он присел рядом, слишком близко. Я чуть отодвинулась и посмотрела на мужчину в упор.
Закатное солнце запуталось в его глазах, от этого он щурился и смешно морщил нос. Лицо его ни на минуту не оставалось спокойным, но мне все-таки удалось рассмотреть четкую линию губ, широкий подбородок, очень загорелый, открытый лоб.
— Мне нужна Марина, — сказал мужчина, глядя мне прямо в глаза, — агент по квартирам.
— Риелтор, — уточнила я охрипшим голосом, наблюдая, как на донышке его глаз качается маленькая копия моего лица.
— Да, риелтор. Вы не знаете, она сейчас дома?