— Значит, решили не продавать? — уточнила я у Леонида.
Он кивнул, счастливо улыбаясь.
Вот так, я шла к метро и слышала, как в моей голове кто-то разговаривает. Один голос что-то шептал о предательстве, второй завистливо вздыхал, третий призывал заняться делом. Итак, подсчитаем, посмотрим, так сказать, результаты сегодняшнего утра. Я потеряла любимого человека. Я потеряла клиента Леонида Григорьевича. Я потеряла сестру, потому что вряд ли Лика станет общаться со мной после того, что я высказала им обоим на кухне. Проклятая любовь! И вот уже Леонид никуда не уезжает, ничего не продает, а я, получается, два месяца просто так с ним возилась. Дырка от бублика. Не утро, а сплошные потери, и что-то подсказывало — они не последние.
Надо было позвонить Баландину.
Идея продать ему квартиру была, конечно, не так уж блестяща. Сначала я думала о том, чтобы самой вложить деньги, и попыталась посоветоваться с Горькой. Но тот еще не до конца оправился от идеи моего сумасшествия, и, хотя на фоне пресловутого халата на трех пуговицах, розысков племени осирийцев и знакомства с нападающим «Динамо» мое желание купить недвижимость выглядело вполне невинно, Егор проявил твердость.
Сначала он вообще словно ничего не понимал.
— Зачем нам вторая квартира? В твоей полно места…
— Во-первых, у меня однокомнатная, — напоминала я, — нам в любом случае придется расширяться. Дети пойдут, и все такое…
Горька реагировал исключительно на последнее слово:
— Что — такое?!
— Не пытайся скрыть за этим вопросом свое отношение к будущим наследникам!
— Ты сама поняла, что сказала? — радовался он. Я кивала, наглым образом обманывая любимого, и продолжала выдвигать аргументы в пользу своей идеи.
— Значит, во-вторых, мы покупаем эту квартиру вовсе не для расширения…
— Ясно. Все понятно. А главное — очень логично, — издевался Горька, — зачем нужно было говорить о расширении?
— Для массы. В общем, слушай, — я быстренько считала в уме прибыль (уже не по первому разу), — мы можем заработать на этом кучу денег. Начнем сами торговать недвижимостью. То есть я начну.
— Значит, кучу? Мне позволено будет узнать величину этой кучи?
Я назвала примерную сумму.
— Из-за этого весь геморрой? Я больше заработаю на фотографиях Киркорова и Бабкиной.
— Ты станешь папарацци? — возмущалась я.
— А ты — спекулянткой!
— Сейчас такого слова в природе не существует. Тебя испортил совок. И вообще, Егорушка, я не о том, — я сбавила тон и ласково взлохматила жесткие вихры любимого, — давай ты мне денежку дашь…
— На это не дам.
— А на то? — разозлилась я. — Что значит — на это? Я на «этом», как ты выражаешься, зарабатывать буду.