Однажды у незнакомого обменника в незнакомом районе его задержал какой-то сопливый опер, который, наверное, еще не научился самостоятельно вытирать нос, когда Жбан провернул свою первую валютную аферу, подсунув иностранцам бумажную куклу вместо обещанных рублей. Его продержали в подвале отделения трое суток, жестоко избивая каждый вечер, то бишь вели профилактическую работу. Эти воспитательные процедуры продолжались когда два часа, а когда и дольше. Уже на второй день Жбан мочился кровью и испытывал такие боли в пояснице, что самостоятельно не мог влезть в ботинки. После той истории он решил, что уличным приключениям у обменных пунктов настал конец. И стал искать стоящее дело. Вскоре случай свел его с бывшим однокашником Архиповым, который поднялся в жизни, сделавшись хозяином картинной галереи «Камея», процветающего заведения, куда народ валил валом.
Архип показался человеком солидным, которой не возьмется за сомнительное проигрышное дело. «Ты не мог бы помочь мне с работой?» – хватаясь за поясницу, Жбан устроился в кресле хозяйского кабинета. «А что ты умеешь?» – Архипов, занятый своими мыслями, переворачивал листки настольного календарика. «Ну, если честно, я ломал бабки у обменников, – ответил Жбан. – Кидал лохов на деньги. Но случилась одна заминка. Сейчас я лечу отбитые почки. Менты хотели сделать меня калекой. Они очень старались, и этот фокус почти удался. Теперь я по утрам хожу в поликлинику. Между процедурами стараюсь найти какое-нибудь занятие по душе». Архипов, оторвавшись от клендарика, впервые взглянул на собеседника с интересом и сказал: «Знаешь, приходи завтра. Поговорим». Вскоре Жбан толкнул первую в своей жизни партию фальшивых долларов и, потрудившись пару дней, зашиб такие бабки, которые не случалось сделать за две недели, а то и за месяц. Если бы знать, чем кончатся эти эксперименты с поддельными долларами. Сначала тебе бросают жирный кусок, затем отнимают добычу, вырывают его изо рта вместе с зубами. А потом убивают.
Оттолкнувшись ладонями от земли Жбан, застонав от боли в ногах, поднялся, пошел дальше и дальше. Вскоре он снова упал, долго лежал, распластавшись на земле, на глазах закипали слезы. Сил оставалось с наперсток, но Жбан снова сумел подняться. Он потерял счет времени, потерял направление, в котором шел. Через минуту молодые заросли осинника кончились, откос глубокого оврага спускался вниз. Вокруг стояли высокие сосны и старые березы, а где-то в далеко слышался собачий лай. Жбан остановился, навострив уши, повел головой из стороны в сторону, стараясь определить, с какой стороны долетают эти звуки. Если лают собаки, значит, где-то неподалеку деревня или садовые участки. И там люди. Собачий лай, подхваченный ветром, доносился то слева, то справа. Нужно выбрать правильное направление, не ошибиться.