— Ступай в город. Выбери одного верующего из этих иудеев. Приведи сюда. Я допрошу его.
— Кесарь, все будет исполнено. Я как раз задержал одного из этих смутьянов, и, мне кажется, он готов предать свою секту в обмен на твою милость. Сейчас же иду за ним.
С этими словами демон вышел, потом прошел в пустой зал дворца и, вызвав небезызвестного Абрахаса, сказал ему:
— Ты сейчас обратишься в последователя Кристуса. Прими жалостливый вид и уверяй, что Распятый совсем заморочил тебе голову. Раскаявшись, освободившись от чар этих нечестивцев, ты готов открыть их подлые секреты. Остальное я предоставляю твоему извращенному воображению. Нарисуй самую отвратительную картину, от которой ужаснулся бы император.
— Будьте спокойны, — заверил Абрахас. — Через этих бешеных собак, считающих себя детьми бога, восставшего из могилы, я должен отомстить Басофону.
И тут же он превратился в старика, которого Сатана, по-прежнему в облике префекта Кая, привел к Траяну.
— Ну, — молвил император, — так вот он каков один из римлян, предающихся странной религии. Как зовут тебя?
— Максимус Грациус, о кесарь, но в религии Спасителя меня называли Паулюсом — в честь славного апостола.
— Мне сказали, что ты готов выдать мне секреты этой секты? Почему?
— Потому что я римлянин, а христиане замышляют заговор против Рима и против тебя, о кесарь.
— Объясни понятнее.
— Еще вчера я был среди этих людей. Они собираются в пещерах, дабы скрыть свои злодеяния. Там они пьют и едят без меры, а опьянев, поносят твое изображение похабными словами и жестами. Затем они хватают украденное ими дитя, обмазывают его тестом и перерезают ему горло, говоря при этом, что римское отродье должно умереть за то, что римляне убили Бога в лице Кристуса.
— Они иудеи?
— Чаще всего по рождению; но все больше и больше римлян пополняют их ряды, так как — тебе это известно, о кесарь, — восточные религии сейчас в большой моде. Однако в этой соединились варварство и непокорность.
— Ты своими глазами видел ребенка с горлом, перерезанным этими нечестивцами?
— Кесарь, я знаю, что, свидетельствуя, я обвиняю и себя. И все же префект Кай обещал мне жизнь, если я скажу правду обо всем, что видел.
— Я бы сослал тебя в Галлию… но скажи: сколько ты видел погубленных таким вот образом детей?
— По одному каждый вечер… Да простят меня боги! Тогда Траян тогой прикрыл свое лицо и приказал, чтобы этого Грациуса убрали с глаз долой, а затем сказал Сатане:
— Никогда не приходилось слышать мне такой страшной исповеди. Но ты, Кай, ты-то почему утаивал от меня пропажу детей? Твоя полиция беспомощна?