Как только пророк кончил говорить, брат подвел меня к нему.
— Веришь ли ты моим словам? — спросил тот меня. Я же ответил, что почитаю Диониса, который никогда не говорил ничего подобного.
— Отрекись от своих богов и уверуй в того, кто миропомазан Царем Небесным и будет достославным спасителем человечества. Он сам победил смерть.
Тогда мой брат спросил:
— Чем докажешь, что все это правда?
Пророк дотронулся до моих глаз пальцами, произнес молитву на незнакомом языке, и в тот же миг я стал видеть так ясно, словно никогда и не был слепым.
Потому-то я и уверовал в конец света и тебе советую поверить. А иначе что станет с тобой в день Страшного суда?
Басофон выслушал историю Эленкоса, дабы умилостивить его. Когда тот умолк, он сказал:
— Я готов уверовать во что угодно, но надели меня волшебной силой, которая обратила посох против меня.
Старик, поняв, что ему не удастся вразумить молодого человека, посоветовал ему для обретения такой силы размышлять.
— Размышлять? — удивился Басофон. — Что это еще такое?
— А это значит, надо часами неподвижно сидеть и мысленно унестись к свету Божественных знаний. Пророк заверил меня, что благодаря размышлениям я избегу наказания за прошлую беспутную жизнь.
— Ну что ж, если надо, я присяду в уголке и буду размышлять, как ты велел. Но точно ли это даст мне ту власть, которую ты имеешь над палками?
Старик подавил смех, так как вконец убедился в наивности юноши. Пальцем он указал камень, на который должен сесть сын Сабинеллы».
в которой Сатана проявляет усердие, а Басофон встречает Гермогена
«Басофон не знал, что ангелы опустили его недалеко от Александрии. Именно в этом шумном городе Сатана и решил встретить Великого Гермеса. Дьявол принял обличив астролога, напялив на себя одежду этих ученых: черная тога с красной окантовкой и золотое колье. Едва он появился в предместье, вокруг него собралась толпа зевак, среди которых особенно много было женщин и детей, и не отставала от него.
Гермес председательствовал на своей коллегии. Вот уже лет тридцать его сторонники жили в тревоге, ибо их преследовали самые нелицеприятные слухи. Разве не шептались, что секта так называемого Христа обвиняла все древние и почитаемые религии во лжи? Разве не отказывались эти фанатики приносить жертвы величественным изображениям под тем предлогом, что статуя не есть бог?
— Добрейший Гермес, — обратился к божеству Гермоген, — нам надо бы позаботиться о защите нашего учения, изложить его письменно и сохранить для будущих поколений.
— Трижды Великий Гермес, — добавил Термофил, — опасность уже стоит у наших дверей. Оскудение мысли, проистекающее от вредоносной деятельности варваров, может быть прекращено лишь вашим живительным словом. Пусть оно будет записано, переписано и распространено повсюду, пусть оно переживет века!