— Святой Дух, ко мне, прошу тебя!
Но как Олимп мог сообщаться с Раем? Ведь это совершенно различные сферы… Призыв Басофона затерялся в пространстве между ними.
— Не стоит тревожить духов, — отеческим тоном проговорил Зевс. — Пусть они себе отдыхают в преисподней под убаюкивающее журчание Ахерона.
— И отдай мне этот посох, — добавил Аполлон.
Полный решимости не расставаться со своим драгоценным посохом, сын Сабинеллы развернулся и попытался убежать, но его остановили два стражника. Посох отказался помогать ему, и его отобрали.
Юноша пришел в отчаяние. Что происходит? Что за Комедию с ним играют? И почему покинул его дар Иосифа? Он начал понимать, что не должен был биться об , да еще на посох, но ведь он был уверен, что не существует ни Зевса, ни Олимпа. Пришлось признать очевидное: все это было не во сне. Он и в самом деле лишился посоха. А Зевс сказал:
— Молодой человек, за свою самоуверенность ты наказан потерей этой деревянной палки, которой, как кажется, ты очень дорожишь. Мое высочество считает, что можно отослать тебя на Землю. Знай только, что мы не спустим с тебя глаз. Не вздумай разбивать наши изображения и всех уверять в существовании твоего Иеговы или твоего Христа. Они живут лишь в искаженном воображении иудеев, а о стремлении к умерщвлению плоти нам известно. Найди себе красивую девушку или мальчика, если пожелаешь, и пусть любовь к жизни освободит твои мозги от сотканной разными домыслами паутины.
Басофон собрался было ответить, но его подхватил вихрь. В мгновение ока юноша оказался на палубе корабля, плывущего к Селевкии.
— Что ты наделал? — спросил его Брут. — Зачем выбросил посох в море?
— Несчастный, — добавил Гермоген, — я бы его у тебя купил…
Басофон в растерянности уже занес ногу на поручни, собираясь прыгнуть за своим посохом — неужели он так ополоумел, что бросил его за борт? — но товарищи удержали его. И тут он рухнул на доски палубы, обхватил голову руками и заплакал — впервые в жизни».
Продолжение следовало. Но здесь чтец поставил точку. А вообще-то папский нунций магистр Караколли неоднократно прерывал чтение многочисленными восклицаниями с последующими отклонениями от темы, такими как: «Это уже не средневековый текст, а барочный», «Ну вот, Олимп появился!» или еще: «Как это понимать?»
Отец Мореше и Адриен Сальва были не менее изумлены неожиданным поворотом повествования. Этот экскурс в языческий мир поверг в смятение не только героя истории, но и самих ученых мужей. Безусловно одно: если документ являлся апокрифом XVI века, то появление античных богов можно было как-то объяснить; и тем не менее возникал законный вопрос: что именно хотел выразить автор текста — каково бы ни было его происхождение?