— На вершине холма, — ответил чародей. — Во дворце, архитектура которого затмевает все когда-либо сооруженное в Египте.
— Это меня удивляет, — не поверил Гермоген. — Но все же пойдем. Любопытно узнать, кому принадлежит такое сокровище.
— Узнаете, — заверил его Симон.
Они вышли из таверны, оставив Басофона в опытных ручках чаровницы Елены. Она тотчас перешла в наступление, и он, захмелев, позволил увести себя в комнату, снятую у содержателя заведения. Потом Елена сказала:
— Дружочек, согласны ли вы верить моим словам? Если да, то знайте, что во мне есть благодатная сила и я готова охотно поделиться ею с вами.
— Что за сила? — спросил молодой человек, мозг которого был одурманен.
— Чтобы узнать, вам надо снять свои одежды. А я сниму свои. Так будет удобнее передать ее вам.
— Что, я должен быть голым? — удивился Басофон.
— Так надо.
Итак, разделись они и улеглись на ложе. И в этот самый момент, пронизав облака своим всемогущим взором, Святой Дух узрел эту сцену и был ею очень раздосадован, но нисколько не удивлен: он считал Басофона волокитой, напрасно ценимым Христом. Он попытался проникнуть в молодого человека, но, оказавшись во власти винных паров и роскошного тела Елены, юноша был нечувствителен к благословенному потоку волн, призванному наставить его на путь истинный.
Таким образом Басофон, крещенный Сильвестром, поддался искушению, потому что некому было ему сказать, что искушение плотью нечестиво. Не знал он и того, что пылкая Елена заставила его сделать первый шаг к Сатане. Поэтому, придя в себя, он ничего не понял.
— Ну и как, — спросила его распутница, — не было ли это другим раем? И кто был богом, как не ты?
Физические упражнения отрезвили юношу. Неимоверная гордость охватила его. А как же! Разве он не властвовал над этой женщиной, не укротил этот вулкан, эту гидру с детскими вскрикиваниями. Он всадил свой кол в мать-Землю, уверовав, что в тот миг оплодотворял Деметру. Не доказал ли он свое мужество, достойное всех почестей?
— Какую силу ты еще хочешь? — спросила Елена. Расхрабрившись, он ответил, что хотел бы иметь все.
Она засмеялась и, воспользовавшись его восторженностью, добавила:
— Коль желаешь ты многого, почему расстался с посохом? Разве не творил он чудеса?
Он признался, что проиграл его, но отказался сказать кому. Тогда Елена промолвила:
— Бедняжка, ты попал в порочные руки. И было бы глупо продолжать восхищаться теми, кто желает тебе зла. Симон и я можем освободить тебя от пагубных объятий лжебога, так жестоко играющего тобой.
— Но придут ли ко мне все силы? — твердил наивный юноша.