Но в течение лета 1943 года руководству советской военной разведки чрезвычайно важно было знать, что в действительности представляет собой армия Власова, какие у нее части и подразделения, их общую численность, ее географическую дислокацию, имена офицеров и характер вооружения, ее использование, особенности политического оболванивания личного состава. В этом смысле Центр требовал самой дотошной информации и, чтобы знать максимум подробностей, просил перепроверять все сведения, которыми уже располагал. Берлин не чинил препятствий удовлетворению этого любопытства, а генштаб вермахта, отступив от своих правил сохранения тайны, тоже не выдвигал в этом смысле каких-либо возражений по той простой причине, что он не питал никаких иллюзий насчет боеспособности солдат Власова.
В апреле 1943 года зондеркоманда получила адресованную Отто пространную радиограмму Центра, содержавшую весьма точные данные о потерях германской армии под Сталинградом. Весьма удивившись этому, Гиринг спросил меня, зачем Москве вдруг понадобилось информировать нас об этом.
— Время от времени, — ответил я, — Центр дает мне сведения, позволяющие точно оценивать военную обстановку на том или ином этапе войны.
— Очень сожалею, — ответил Гиринг, — но от Кента мне известно, что радиограмма такого типа передана вам впервые…
Надо было парировать этот выпад и отбить мяч на его сторону:
— Есть вещи, по необходимости скрываемые от людей того уровня, на котором находится Кент.
Позже я понял смысл и цель этой радиограммы: Центр решил заронить сомнения в умы берлинских сановников и назвал цифры немецких потерь под Сталинградом, намного превышавшие те, что имели хождение в столице рейха. В донесениях германского генштаба высшему гитлеровскому руководству истинные потери вермахта явно занижались. Таким образом благодаря нашему Центру Гиммлеру удалось заслужить благоволение Гитлера за представление ему точной картины истинных огромных потерь вермахта.
И тогда зондеркоманда, не сомневаясь в доверии Центра, начала форменный пропагандистский бум, чтобы вызвать тревогу в рядах антинацистской коалиции и, таким образом, обмануть противника. Правда, следует сказать, что все это было шито белыми нитками, притом грубыми и суровыми. Но зато на этом примере хорошо видно, к каким только средствам не прибегали сторонники сепаратного мира ради достижения своей цели. В серии радиограмм, отправленных от моего имени и якобы основанных на проведенном Геббельсом широком опросе германского общественного мнения относительно исхода войны, утверждалось, что среди населения рейха заметно проявляются сильные антисоветские настроения. В своем большинстве эти радиограммы «констатировали», что большинство немцев верит в окончательную победу, но в случае, если все-таки придется вступить в переговоры, все опрошенные будто бы высказались в пользу сепаратного мира с Западом.