Они пошли дальше. Новая свеча была слабее предыдущей. Темный свод над ними опустился ниже, обрубая почти под корень стволы лиственниц. Исай сощурился, устав от бесконечной череды стоявших навытяжку призраков.
– Я не думал, что это так далеко, – сказал Марселен.
– Это только кажется, что близко.
– Ты уверен, что к восьми часам мы подойдем к скалам.
– Да.
– А, по-моему, ты ошибаешься.
– Нет, в этом я не могу ошибиться. У снеговой границы мы отдохнем и перекусим.
Хочешь есть?
– Нет.
– Ну, немного поесть просто необходимо.
Поток ледяного ветра охватил плечи. Они уже были на краю леса. Бледная зыбь размывала контуры деревьев. Полоса света расплылась, поблекла и вывела их на заснеженный пригорок. За ним ночной мрак сливался с густым туманом. Его легкие кисейные занавески плавно колыхались в ночи, скрещивались, разлетались в стороны, беззвучно рвались.
– Ничего пока не видно, – сказал Марселен.
– Да, нет же, – отозвался Исай. – Смотри, вот там...
Он показал на серую неясную массу вдали: она казалась сгустком тумана, застывшим у горизонта.
– Скала, – сказал Исай.
Его глаза округлились. Как сомнамбула, внезапно выведенный из забытья, он с удивлением озирался по сторонам, не узнавая места своего пробуждения.
– Что с тобой?
– Все это очень странно.
– Не болтай. Иди вперед!
– Да, Марселей. Сейчас, – кивнул Исай, но не двинулся с места.
С каждой минутой он все отчетливей осознавал дерзость своей затеи. Он содрогался от одной мысли о том, на что решился. Им предстоял головокружительный подъем по отвесной скале, покрытой ледяной броней. И все для того, чтобы там наверху взять деньги у погибших... «Как я мог это допустить? Еще утром не поздно было отказаться». Но в голове была пустота, ноги шли сами собой. А там в деревне никто ничего не подозревает...
– Давай, давай! Пошевеливайся! Нечего слюни распускать!
Марселей толкнул его кулаком в спину.
– Послушай, а может быть, все-таки лучше вернуться, – выдавил Исай.
– Если хочешь, возвращайся. А я пойду один.
– Один! Да я не пущу тебя одного.
– Сдвинешься ты с места наконец!
Исай вздохнул и, согнувшись, пошел вперед. Он делал это не из любви к деньгам, его поступком двигала любовь к брату. Не мог он позволить, чтоб Марселен, потеряв надежду продать дом, упустил и этот случай.
Есть вещи, в которых нельзя отказать брату.
Он подбадривал себя, думая о том, что их ждет впереди, если поход удастся: «Мы починим хлев, у нас будет большое стадо...» Но что все это стоило в сравнении с его страхом и тоской.
Небо на востоке стало пепельно-сизым.
День еще не наступил, но ткань ночного неба кое-где уже посветлела. Резвый ветер шелковой лентой скользнул по губам Исая. За расплывающимися облаками угадывался волнистый контур плато, которое полого поднималось вверх, к первым скоплениям скал.