Глубокая складка пролегла между бровями.
Она тяжело дышала. Губы разомкнулись, открылся ряд перламутровых зубов. Она была хороша собой. Родом из Индии. Ее жизнь висела на волоске. Исай не знал, как с ней заговорить. Он спросил: «Вы ранены?»
Глаза были по-прежнему закрыты. Наверное, она не услышала его. Он снял со спины рюкзак, открыл его, вынул бутылочку с виноградной водкой. Осторожно приподнял женщину, придерживая за спину. Поднес к ее мягким бледным губам металлическое горлышко. Жидкость потекла ручейком по подбородку. Она непроизвольно глотнула.
Веки дрогнули, приоткрылись. Глаза были, как у лошадки, черные, выпуклые и кроткие. Ясный взгляд скользнул по лицу Исая.
– Это я! Не бойтесь... Мы вас отсюда вытащим... – забормотал он.
Он смотрел на нее с тревогой и умолял не умирать. Но она закрыла глаза, уронила голову и снова застонала. Тогда он погладил ее по лицу грубыми, окоченевшими руками с обгрызенными ногтями. Складка между бровями не расправлялась. Она словно отпечаталась на коже. Он стал тереть женщине лоб и щеки, чтобы вывести ее из забытья. Он тряс ее за плечи, звал громким голосом:
– Вы меня слышите?
Но она не отвечала. Длинные черные волосы в беспорядке падали на плечи. На правом виске запеклась кровь, слиплась прядь волос, Рана была неглубокая. Нос блестел – хороший признак. Она не приходила в себя, и тогда Исай снял с нее кучу тряпья, в которое она куталась: три шубы, два пледа, плащ, шерстяные шали. Она, наверное, снесла эти вещи со всего самолета. Когда он развернул ее, она оказалась совсем маленькой и лежала, свернувшись клубком, как ребенок. Поверх белого сари, испачканного кровью и смазкой, было накинуто фиолетовое шелковое покрывало с золотой каймой. На запястьях и лодыжках он увидел тонкие серебряные браслеты. Он тронул ее упругую, обтянутую шелком грудь: она чуть приподнималась. Сердце едва билось.
Каким чудом удалось ей так долго продержаться, борясь с голодом и холодом!
– Подождите, – сказал Исай. – Еще немного и вам станет лучше.
Он присел рядом с ней на колени, набрал пригоршню снега и принялся растирать ее.
Вдруг она дернулась, дрожь прошла волной по всему телу.
– Ну, наконец! – воскликнул Исай.
Потом он снова закутал ее шерстяными платками и шубами, продолжая с силой массировать обмороженные руки и ноги.
– Что ты тут торчишь?
Исай резко обернулся. В проеме стоял Марселен.
– Пытаюсь привести ее в чувство, – сказал Исай.
– Это женщина!
– Как видишь.
– Это что же, подарок судьбы?
– Может, и так.
– Больше никого не осталось в живых?
– Нет.
Марселен заглянул брату через плечо, чтобы рассмотреть лежащую на полу женщину – Зря только время теряешь, – бросил он.