— С каким земляком? — спросил Мамаев.
— Не знаем мы. Земляк к нему приезжал. Так с той поры и пьет без просыху!
Васька-сантехник лежал в своей комнате на тахте, храпел и никаких других признаков жизни не подавал. По всем углам валялись пустые бутылки. Початая бутылка «Привета» стояла на столе среди остатков закуски.
— Водка-то хорошая, не паленка, — заметил Николай.
Все попытки пробудить сантехника ни к чему не привели. Он мычал, лягался, но глаза так и не открыл.
— Останетесь с ним, — приказал Мамаев охранникам. — Когда очухается, допросить. Что за земляк, кто, какой, откуда, когда был. Допросить с пристрастием! Ясно?
— Как это? — насторожился старший. — Пытать, что ли?
— Да, пытать! — гаркнул Мамаев. — Не давать похмелиться!
— Это пожалуйста, — обрадовался охранник. — Это сколько угодно! Расколем, шеф, все расскажет!
* * *
Вернувшись к себе, Мамаев взялся было за бутылку «Хеннесси», но тут же решительно убрал ее в бар.
— А вот это правильно, Петрович, — одобрил Николай. — Не время бухать.
— Пошел на ...!
Николай обиженно поджал губы и направился к двери.
— Сиди! — приказал Мамаев. — Уйдешь, когда разрешу!
Его колотило от ярости. Его загоняли в угол. Его, Мамаева, загоняли в угол! Но он уже знал, что делать.
Он отыскал в записной книжке нужный номер. Это был домашний телефон заместителя начальника питерского СИЗО «Кресты».
— Это Мамаев. Извини, что беспокою, — проговорил он, стараясь, чтобы голос его звучал беспечно. — Там у тебя парится брат Грека. Знаешь, о ком я говорю. Мурманского Грека. Не в службу, а в дружбу: устрой ему веселую жизнь. Очень веселую. По полной программе.
Закончив разговор, повернулся к Николаю:
— Все понял? Через день-два на тебя выйдет Грек. С братаном у него нелады. Прессуют его в «Крестах». Вызовешь его в Москву. С командой. Срочно. Потом устроишь нам стрелку. Но так, чтобы об этом никто ничего.
— Прессовать-то зачем? — неодобрительно спросил Николай. — Грек тебе и так по жизни должен. Попроси — сделает.
— Я буду его просить? — вскинулся Мамаев. — Он будет меня просить!
* * *
Выпроводив Николая, Мамаев долго еще вышагивал по кабинету. «Рано ты прокололся, козел, — думал он. — Поспешил, козел, рано обрадовался!»
Мамаев и раньше знал, кто ведет против него игру. И он знал, чего добивается от него президент Народного банка Буров.