— Познакомься, Тюрин, — предложил Мамаев. — Это Иван Иванович Иванов.
— Иван Иванович Иванов? — озадаченно переспросил Тюрин.
— Это мой псевдоним, — с застенчивой улыбкой объяснил посетитель. — Мне пока не хотелось бы его раскрывать. Я сделаю это, когда мы придем к соглашению.
— Иван Иванович — ветеран вооруженных сил, военный юрист, — объяснил Мамаев, с усмешкой наблюдая за обескураженным Тюриным. — Во время афганской войны он был председателем военного трибунала.
— Временно исполняющим обязанности председателя трибунала одной из частей, — поправил Иванов.
— Какой? — спросил Тюрин.
— Я скажу об этом в свое время.
— Иван Иванович рассказал мне очень интересную историю. Я хочу, чтобы ты тоже ее послушал.
— Петрович, давай в другой раз, — предложил Тюрин. — Сейчас есть дела поважней.
— Нет, — оборвал Мамаев. — Более важных дел у нас сейчас нет. Прошу вас, Иван Иванович, — предложил он, провожая гостя в комнату отдыха, где на столе уже был сервирован фуршет. — Присаживайтесь, угощайтесь. Чем богаты.
— Мне так неловко, — смущенно проговорил Иванов, жадно оглядывая большое блюдо с миниатюрными бутербродами с осетриной и тарталетками с черной и красной икрой.
— Не стесняйтесь, — подбодрил его Мамаев. — Рюмочку?
— А можно?
— Почему же нет? Водка? Коньяк? — Лучше виски. Когда-то я любил виски. Посетитель опрокинул в рот рюмку старого скотча и начал уплетать тарталетки, выбирая те, что с черной икрой. Хватал он их с блюда руками, не перекладывая в тарелку, поспешно жевал, только что не давился. На лице Тюрина появилась такое выражение, будто его сейчас вырвет. Мамаев молча курил, внимательно наблюдал за гостем. Тот отправил в рот последнюю тарталетку с черной икрой, поискал взглядом, не затерялась ли среди бутербродиков еще одна. Не найдя, с сожалением вздохнул и несвежим платком вытер губы.
— Можно еще рюмочку? Хоть половинку?
— Наливайте, наливайте, — радушно разрешил Мамаев.
— Значит, вы хотите, чтобы я рассказал вам свою историю еще раз? — поинтересовался Иванов, наполнив рюмку так, что виски пролилось на скатерть.
— Со всеми подробностями. Тюрин оценит ее с точки зрения профессионала. Он служил в Главном управлении внутренних дел Москвы. Так что вы, можно сказать, коллеги.
— Очень приятно, коллега, — застенчиво улыбнулся Иванов. — Очень, очень приятно. Не выпьете со мной?
— На работе не пью, — отказался Тюрин. — Из принципа.
— Уважаю чужие принципы. Я тоже никогда не пил на работе. Ваше здоровье!.. Начну с начала. В юности я хотел стать писателем. Но так получилось, что всю жизнь прослужил в органах военной юстиции. Это тяжелая и ответственная работа. Она не оставляла ни времени, ни сил для литературной деятельности. Но я мечтал когда-нибудь написать книгу «Записки военного прокурора». И понемногу собирал материал для нее. Делал выписки из дел, снимал копии с наиболее интересных документов. Когда меня направили в ограниченный контингент советских войск, выполнявших интернациональный долг в Демократической Республике Афганистан, я понял, что это будет самая значительная часть моей книги. И потому вел свои записи с особой тщательностью. Это, так сказать, преамбула. Как мы, юристы, говорим: вводная часть, — сообщил Иванов и поковырял ногтем мизинца в зубах. — Извините, икра залипла. Совсем плохие стали зубы, а на новые денег нет. Вы знаете, сколько стоит одна пломба в «Мастер Дент, сеть стоматологии, номер набери»? Десять условных единиц! Что хотят, то и делают! Перехожу к описательной части, — продолжал он. — Было так. Однажды ночью меня вызвал командующий армией, приказал вылететь в расположение одной из воинских частей и провести там заседание трибунала...