Северная АЭС — два действующих энергоблока на берегу озера и один строящийся — располагалась километрах в шести от города и километрах в двух в сторону от дороги, которая соединяла Полярные Зори с «Лапландией». От города к проходной станции ходили полуразбитые рейсовые автобусы. В пересменки, которые происходили три раза в сутки, они были обвешаны пассажирами и двигались чуть ли не боком. По субботам и воскресеньям народу было намного меньше — строители и ремонтники отдыхали, на станции оставались только дежурные смены.
Станция была обнесена по всему периметру пятиметровым забором из металлической сетки с изоляторами и какими-то проводами сверху. Но вряд ли сетка была под напряжением. Во-первых, дежурившие у главных ворот охранники пропускали грузовики с металлом и бетоном, отводя створки ворот голыми руками. А во-вторых, часть сетки со стороны подстанции уходила в воду, тут напряжение не подашь.
Поверх сетки крепились мощные осветительные галогены. Но и в темноте они не рисовали контур ограды — горели то там, то тут. Понятное дело: перегорали, а новые где возьмешь, их же покупать нужно.
На планах четко просматривалась и система наружной охраны: трое у главных ворот, трое у задних, через которые, вероятно, вывозились на ближний обвалованный склад отработанные ядерные материалы. У входов в оба действующих блока тоже темнели фигурки охранников. Можно было даже разглядеть «калаши», висевшие у них на груди.
Всего в наружной охране мы насчитали восемнадцать человек. Внутри тоже наверняка была охрана. Возле главного щита управления, при входе в реакторные залы. В общем, человек тридцать. На смену и со смены их возила крытая брезентом вахтовка (чтобы не давились, очевидно, в автобусных очередях и не опаздывали на пересменку). Пару раз, выйдя утром из гостиницы подышать свежим воздухом и отовариться в местных лавчонках какой-нибудь бесхитростной и безопасной едой (в буфете еда относилась безусловно к опасной, одни котлеты чего стоили), я внимательно разглядел ребят, грузившихся в вахтовку. Это был типичный ВОХР из местных парней, отслуживших срочную. Вряд ли они вели слишком праведный образ жизни: не раз заскакивали в палатки и возвращались к машине, ловко придерживая засунутые за пазуху бутылки. Командиры отделений или смен были постарше и посерьезней — из бывших прапоров или офицеров, вероятно. Сами они бутылок по утрам не таскали, но после смены обязательно отоваривались. И эту водяру, были у меня такие подозрения, они использовали не для растирания натруженных за день ног или еще чего. Они принимали ее внутрь. А по утрам не бежали похмеляться, только чтобы не уронить себя в глазах подчиненных. Впрочем, не исключено, что подчиненные похмеляли их уже прямо в кузове вахтовки.