— Что ты предлагаешь? — спросил я. Спросил специально, чтобы ребята услышали его ответ: лично я согласен был с Доком на все сто.
— Немедленно убраться из этого города, чтобы не шарахаться от любого милиционера. Затем... Командир, мы знаем только одного человека, у которого есть власть и, главное, совесть, чтобы разобраться во всем этом деле. И нам как можно скорее надо выйти с ним на связь. Тем более мы с ним уже работали, так что это человек проверенный.
— Ты имеешь в виду Голубкова? — уточнил я.
— Так точно. Лучше, конечно, нам добраться до Москвы, но я не уверен, что мы с таким грузом туда благополучно доедем. Так что как Голубков скажет, так и сделаем.
— А давайте мы по пути бочку спрячем или, еще лучше, закопаем... — предложил Муха.
— Возможно, что так действительно будет лучше, — сказал Док. — Хуже будет только одно: оставаться здесь, — это совсем нам не с руки. Так что поехали-ка, ребята, поближе к матушке-столице...
Я оглядел своих бойцов: все были согласны с Доком. Генерал, поняв, что, предложив себя в проводники, дал маху, сейчас снова напрягся и запыхтел еще громче, чем прежде. На него мне было наплевать; да он и заслуживал того, чтобы его не принимали во внимание.
— Давай, Олег, трогай потихоньку. Бог не выдаст, свинья не съест. Выберемся как-нибудь... — сказал я, подытоживая разговор.
И мы, миновав последний милицейский патруль на выезде из города, погнали на север, в сторону Пензы. Через полтора часа мы въехали в небольшой районный центр под названием Петровск.
— Олег, остановись-ка у почты, — попросил я. — Генерал, коли вы сейчас богаче всех нас, вместе взятых, я займу у вас пару тысяч рублей? В Москве мы все вернем... Вы хотите спросить, зачем нам деньги? Думаю, вы, как и все остальные, не прочь перекусить...
Тут всех разом как прорвало, заговорили про еду.
— Точно! — встрепенулся Артист. — Мы ж уже сутки как не ели!
— Эх, сейчас бы той ухи, что мы вчера наварили, да по паре мисок... — мечтательно произнес Боцман.
— А мне в данный момент все равно, что жрать, — философски заявил Муха, — лишь бы пожирней да побольше.
Даже Док, самый из нас терпеливый, сейчас не выдержал:
— Да, самая пора перекусить...
— Семен, сходите с Димкой, закупите провизию. — Я протянул Артисту позаимствованные у генерала деньги. — А я на почту, звонить в Москву.
Я вылез из автобуса и побежал к неказистой стекляшке, на которой висели выцветшие синие буквы, складывающиеся в криво стоящее слово «Почта». Но, к моему сожалению, она работала только до пяти часов, а сейчас было уже около семи. Хорошо еще, что местный центральный гастроном закрывался в восемь вечера и ребятам удалось набрать два пластиковых пакета с продуктами.