— Дневники? — поразился я. — Но она еще не стала знаменитостью, так ведь?
— Не стала, — согласилась Ким, — но станет, если Дикар сделает ее своей пятой женой.
Пока я разглядывал будущую знаменитость, Бриджит Джонс выскочила из-за стола и стремительно покинула ресторан.
Дикар проорал ей вслед:
— Да-да, твоя задница действительно слишком жирная в этих ё… брюках.
Ким подтолкнула меня:
— Скажи этому козлу, что он задолжал мне алименты за три месяца.
И ушла.
Дикар увидел меня в дверях и крикнул:
— Вали на ё… кухню, Моул.
Прежде чем я вернулся к своим скромным обязанностям, мистер Инграмс успел бросить на меня сочувственный взгляд.
Я разложил по тарелкам фруктовый рулет с вареньем и впал в ярость, увидев, что Малькольм раздавил в заварном креме все комочки и снял пенку ! Она покоилась в ведре для пищевых отходов большим сдувшимся воздушным шаром желтого цвета. Луиджи извлек пенку двумя большими ножами для резки рыбы и сполоснул ее под горячей водой со словами:
— Да никто и не понимай, что она из помойка.
В потрясенном молчании я наблюдал, как он делит пенку на четыре части, кидает в вазочки с заварным кремом и несет к двенадцатому столику: специальный заказ, весьма вероятно, в честь нового высокого поста мистера Майкла Джексона.
Во время затишья между пудингом и «Нескафе» с мятной помадкой, я позвонил на Глициниевую аллею. Трубку сняла мать.
— У твоего отца что-то не то на голове, — сообщила она.
— Он всегда страдал хронической перхотью, — напомнил я.
— Нет, тут что-то другое. — Голос ее дрогнул. — Он увидел свой затылок в зеркале спальни и стал биться в истерике. Пришлось вызвать доктора.
— И что у него там может быть? — осведомился я. — Кроме рогов, конечно?
Мама пропустила мимо ушей мой невнятный намек на ее предполагаемую супружескую неверность.
— У него почернела кожа на голове, — сказала она. — Особенно сильно на проплешине. Доктор Чодри в недоумении. Похоже на гангрену, — добавила она упавшим голосом.
— Гангрена! — заорал я. Малькольм и Луиджи прекратили раскладывать мятную помадку по кофейным блюдечкам. — Если это гангрена, то ему придется ампутировать голову.
Мама не рассмеялась, в отличие от Малькольма с Луиджи. Эти хохотали до полного отупения. Они все еще не могли остановиться, когда Дикар объявил, что политически некорректное объявление в витрине сорвала делегация журналистов от «Дейли телеграф». Еще один весомый признак, что некогда правая газета медленно, но верно сдвигается к левому центру.
Суббота, 3 мая
Согласно последним донесениям медицины, отцовская гангрена пошла на поправку.