- Святые! Я все испортил, да?
Он маячил рядом с ней длинной тенью. Она протянула руку, нащупала его ладонь, и это вернуло ей ощущение радости.
- Еще раз говорю тебе: ты же не мог знать, - ответила она. - Во всяком случае, лучше, что она узнала все сейчас, чем находилась бы в неизвестности еще недели и месяцы, а потом навсегда осталась в неведении относительно его смерти. Сейчас же она знает, что он остался чист, что погиб, одержав блистательную победу. - Она колебалась. Кроме того, ты же не убил его! Это сделали наши же нападающие. Можно сказать, что это сделала сама война. Это был как удар молнии.
- Проклятая война, - сказал он, как выплюнул. - Разве недостаточно мы еще накидали дерьма?
Она вспыхнула:
- Твой драгоценный император мог бы окончить ее в любую минуту.
- Но она окончена, если не считать Авалона. Зачем продолжать все это? Вы заставите их разнести здесь все на щепочки.
- И показать всем остальным мирам, что на самом деле представляет из себя Империя! Это бы испортило ее дела серьезно и надолго. - Гнев Табиты угас. - Ты же знаешь, что мы делаем ставку на то, что они не чудовища, и на то, что они умеют соблюдать свой интерес. Давай не будем больше говорить об этом.
- Я готов! Тэбби, ты и Холм. Я, конечно, имею в виду старого Холма, и еще других старых людей и итриан, которым совершенно безразлично, сколько умрет молодых, расплачиваясь за их глупость, за их чванство.
- Прекрати, пожалуйста!
- Не могу! Вы разрабатываете какой-то новый безумный план, который, как вы считаете, позволит одной маленькой колонии одержать верх над всеми остальными мирами. Я вот что скажу: как бы долго это не длилось, все окончится катастрофой. Потому что битва продолжится, еще усилится. Нет, я не могу безразлично наблюдать за тем, что вы делаете!
Она остановилась. Он тоже. Вглядываясь в темноту, она пыталась разглядеть выражение лица Рошфора.
- Не беспокойся, - сказала она. - Мы знаем, к чему вы клоните!
- Знаешь? Каков же твой план?
- Я не должна тебе этого говорить, дорогой!
- Конечно, - сказал он с горечью, - но ты можешь позволить мне лежать ночами без сна, проводить один за другим отравленные горечью дни, в страхе за тебя. Послушай, я многое знаю о войне. И о психологии Высшего императорского командования. Я могу дать тебе неплохой совет относительно его реакции на ваши начинания.
Табита покачала головой. Она надеялась, что он не видит, с какой силой зубы ее впились в губу.
- 90
- Скажи мне, - настаивал он, - ну какой вред я смогу причинить? Любой мой совет. А может быть, вы не предлагаете ничего особенно безрассудного? Как бы я хотел в этом убедиться.