— Молодые люди, — заявил Святой Отец, — должны вступать в брак, если они хотят вести благочестивую жизнь. Они должны рано заводить детей. Это убережет их от соблазнов Дьявола. Я считаю, что им следует вступить в брачные отношения без промедления.
Франциск лукаво улыбнулся, представив детей в постели. Бедная маленькая Катрин! Она заслуживает более галантного мужа. Генрих едва бросил на нее один взгляд за весь день; он влюбленно пялился на Диану де Пуатье. Кто мог подумать, что она произведет на него такое сильное впечатление! Женщина, которая по возрасту годилась ему в матери!
— Тогда пусть будет так, — сказал Франциск. — Бедное дитя, боюсь, обретет неважного любовника.
Папа насторожился:
— Ваше Величество, что вы имеете в виду?
Франциск, догадавшись, что его шутливое замечание было истолковано превратно, не смог отказаться от удовольствия подразнить папу.
— Увы! Святейшество, у меня есть опасения на сей счет… в отношении мальчика.
На лбу папы выступила испарина.
— Не хотите ли вы сказать, что?..
— Увы, увы! Боюсь, да, Ваше Святейшество.
— Я не понимаю. Вы говорите о неспособности к продолжению рода?
Франциск рассмеялся, пожал плечами.
— Поживем — увидим. Я имел в виду, Ваше Святейшество, что, боюсь, он плохо проявит себя на брачном ложе. Он так юн! Неопытен! У него еще не было любовницы!
Папа испытал такое облегчение, что тоже засмеялся.
— Простите меня, сир. Вы, французы, постоянно думаете о любви. Я забыл об этом.
— А о чем думаете вы, итальянцы… о торговле?
Папе захотелось ударить улыбающееся лицо собеседника.
— Торговля, — сухо заметил он, — иногда способна приносить больший доход, нежели любовь.
— В Италии — возможно, — сказал король. — Но здесь, во Франции, любовь часто оказывалась занятием не только более приятным, чем торговля, но и более выгодным. Так кто же прав — мы, французы, или вы, итальянцы?
Святой Отец не хотел вступать в словесную баталию с королем Франции.
— Значит, сир, вы согласны с тем, что их брачные отношения должны начаться этой ночью? — сказал он.
— Нельзя упустить ни единую ночь! — с иронией в голосе воскликнул Франциск. — И как долго вы намерены оказывать честь моей стране вашим присутствием?
— Я проведу здесь месяц.
Франциск лукаво улыбнулся.
— Они оба молоды и здоровы. Месяц… да, пожалуй, месяц.
Папа пытался говорить таким же мягким, ироничным тоном, что и король. Ему с трудом удавалось это делать. Если король просто презирал папу, то Святой Отец ненавидел Франциска.
Мальчик и девочка лежали на роскошной кровати. Им обоим было страшно.
День бракосочетания закончился; приближенные раздели их и торжественно проводили к брачному ложу. Теперь они остались одни.