— Почему никто его еще не поймал?
Она посмотрела в темноту ночи за окном, и холод пронзил всю ее плоть.
«В опустившейся на реку ночи блестели чьи-то глаза. Везде рыскали и выслеживали творения ночи. В падающих тенях наблюдал и выжидал хищник, смакуя мысль о победе. Наверху, в свете лампы и окруженный своими мыслями, сидел противник. Может быть, ответ придет, но этому никто не поверит. Слишком разумен, слишком коварен, инстинкты слишком ловки, чтобы ошибиться. Ошибки делает слабый, отчаявшийся, их делает жертва. Ум хищника быстр и ясен. Никакой жалости. Никаких совестливых отвлечений. Только мысли о полной победе и вкус крови».
Джек встал от своего рабочего стола и начал бродить по комнатам Л'Амура. Он старался не думать, старался не чувствовать. Но, оказавшись на балконе и увидев свет, падающий из комнаты Лорел, он совсем не удивился. Она не спит. Снова не спит.
Он не мог винить ее. Он знал, что это значит— потерять близкого. Он знал автоматически возникающие вопросы и обвинения. «Мог бы я сделать что-нибудь, чтобы предотвратить это? Как я позволил этому произойти?» После смерти Эви он также задавал себе эти вопросы. Лорел мучает себя из-за смерти Саванны. Она взвалит на свои хрупкие плечи огромную ношу. Он обвинил ее в самонадеянности, но это не соответствовало действительности. Ответственность. Лорел предпочла выбрать ответственность— не только для себя, но и для всех, кто ее окружает.
А он не хотел нести ответственность ни за кого.
Но он хотел ее любви.
Насквозь эгоистичный Джек.
Он не намеревался любить. Никогда. Уют и теплота любви предназначаются для другого мужчины, лучшего мужчины.
Даже когда он думал об этом, ему слышался голос Лорел, дрожащий от боли и гордости. «… Меня надо будет отослать к чертовой матери, если у нас не будет сил покончить с прошлым и найти что-нибудь лучшее».
Когда-то он думал так же. Но он ошибался. Он не будет рисковать из-за боязни ошибиться вновь. Слишком это было жестоко, слишком сильна была боль. Слишком много раз его сердце разбивалось.
Еще долговой стоял на балконе, прислушиваясь к раскатам грома вдалеке, и смотрел на отдаленный огонек. Воздух был тяжелым, наполненным ароматом дождя, в нем, подобно следящим из темноты глазам, чувствовалось нечто беспокойное и мрачное. На минуту ему показалось, что за ним кто-то следит, но чувство беспокойства постоянно было с ним. Потребность в чем-то, чего он никогда не сможет иметь, сожаление из-за вещей, которые нельзя изменить… Не торопясь он повернулся, возвращаясь к своей работе и бутылке, медленно погружаясь и в то и в другое.