Анни изо всех сил постаралась выглядеть бесстрастной:
– Ничуть.
– Нет, беспокоит, – заявил Фуркейд, стряхивая пепел в переполненную пепельницу. – И не отрицай. Послушай, неужели ты меня боишься?
– Если бы я вас боялась, я бы здесь не стояла.
Его губы дернулись в неискренней улыбке, и Фуркейд пожал плечами, словно говоря: «Может, да, а может, и нет». Анни почувствовала, что начинает злиться.
– С чего бы мне вас бояться?
Его лицо потемнело, он резким движением отодвинул низкий стакан.
– А ты разве не слышала, что обо мне болтают?
– Я знаю цену этой болтовне. Наполовину правда, а может, и того нет.
– А как ты определяешь, в какой половине скрыта истина? – поинтересовался Ник. – В этом мире нет справедливости, – негромко заметил он. – Как насчет истинности этого высказывания, помощник шерифа Бруссар?
– Я полагаю, все зависит от восприятия.
– «Справедливость для одного есть несправедливость для другого… Разум одного есть сумасшествие другого». – Фуркейд отпил виски. – Это сказал Эмерсон, американский философ. Ни один репортер не скажет правды о сегодняшних событиях…
– Их слова не меняют факты, – заметила Анни. – Вы нашли кольцо Памелы в доме Ренара.
– Ты не думаешь, что я его туда подбросил?
– Если бы вы подложили кольцо, то обязательно бы внесли его в список улик.
– Верно, Анни. – Он наградил ее задумчивым взглядом. – Анни это сокращенное от какого имени?
– Антуанетта.
– Красивое имя. – Он снова глотнул виски. – Почему ты им не пользуешься? Она пожала плечами.
– Не знаю… Все зовут меня Анни.
– А я не все, Туанетта, – спокойно возразил Фуркейд.
Казалось, он придвинулся ближе, и его улыбка стала шире. Анни показалось, что она чувствует исходящий от него жар, ощущает запах кожи от куртки. Она осознала, что его глаза не отпускают ее взгляд, и велела себе отступить. Но не сделала этого.
– Я зашла сюда, чтобы поговорить о деле, – сказала Анни. – Или Ноблие отстранил вас?
– Нет.
– Я бы хотела помочь, если смогу. – Она подняла одну руку, призывая его дослушать. – Я все понимаю – ведь я всего лишь помощник шерифа, а вы детектив, да и Стоукс не захочет, чтобы я в это влезала, но…
– Ты чертовски плохой игрок, Туанетта, – заметил Фуркейд. – Ты сама называешь причины, чтобы я мог тебе отказать.
– Я ее нашла, – просто сказала Анни. – Я видела, что он с ней сделал. Я до сих пор это вижу. Я чувствую себя… обязанной.
– Ты чувствуешь это. Тень смерти, – прошептал Фуркейд.
Он протянул к ней левую руку и растопыренными пальцами почти коснулся ее. Ник медленно провел рукой у нее перед глазами, над головой, едва коснувшись подушечками пальцев ее волос. По телу Анни пробежала дрожь.