Назад дороги нет. Эта истина холодным черным покрывалом окутала Таунсенда, он словно погрузился в большое черное ночное небо Монтаны. В небо, за которым не было небес. Черное, как смерть.
Одной дрожащей рукойТаунсенд поднял телефонную трубку и нажал кнопку ускоренного набора номера Брайса. Другая рука потянулась к револьверу.
Звезды в небе светились, словно обещания.
Яркие и далекие. Недостижимые. Слишком далекие, чтобы рассеять тьму. Ночь была матово-черная, точно наэлектризованная. Волосы на затылке и на руках стояли дыбом, будто металлические проволочки, танцующие под магнетическим воздействием луны.
…Танцующие под луной. Совсем как та блондинка, что танцует на склоне холма. Она качается из стороны в сторону, волосы волнуются при каждом ее движении. Волнистый шелк. Луна серебрит ее кожу, блестит в глазах, светится сквозь раны. Дел перекатился под деревом и изо всей силы зажмурил глаза, так, что под веками вспыхнули разноцветные круги – красные и золотые, как вспышка сигнальной ракеты над рисовыми полями. Дел кожей чувствовал сотрясающие землю взрывы. В нос ему ударил запах напалма и приторный горько-сладкий запах горелого человеческого мяса.
Дел открыл глаза, и Вьетнам исчез. Легкий ветерок охлаждал покрывшуюся потом кожу, наполнял легкие запахом сосны и влажной земли. Война окончена. Дел обнял винтовку, словно любовницу, и потерся губами о промасленный рожок. Самозабвенный поцелуй принес невыразимое облегчение, будто ружье прогнало прочь призраки.
Перекатившись опять к стволу дерева. Дел установил винтовку. Отыскал женщину через оптический прицел. Навел перекрестие прицела ей на грудь. Рассчитав отдачу, слегка приподнял рожок. Палец лег на спусковой крючок.
Убей ее.
Убей ее!
Спаси себя!
Или же столкни себя в пропасть безумия.
Что, если это – испытание на самоконтроль, испытание на терпение? Что, если он провалит этот экзамен?
Предположения лавиной камнепада загрохотали в голове. Дел видел себя кувыркающимся среди этих камней, строчащим из пулемета, раздавленным его невыносимой тяжестью. Он не знал, что ему делать.
Убей ее!
Убей себя!
Очертания блондинки расплылись в прицеле. Перед глазами опять замелькал калейдоскоп образов. Внутренняя борьба выжимала сердце, как мокрую тряпку, выдавливая слезы, принося нестерпимую боль. Дрожа, он снял палец с курка и уставил винтовку в небо. В оптическом прицеле заплясали звезды. Яркие огоньки надежды. Все еще недосягаемые. Вечно недосягаемые.
Судьи не занимаются отстрелом женщин…
Мэри твердила про себя фразу, словно магическое заклинание, способное защитить ее от опасности. Она при парковала свою «хонду» рядом с заляпанным грязью черным джипом «чероки». Таунсенд был одним из тех, кто привез Люси в Монтану. Они были любовниками. Дрю считал что деньги Люси дал Таунсенд… или же она сама выудила деньги у судьи. Как бы там ни было, но в любом случае Таунсенд становился ключом к разгадке тайны смерти Люси, Или подозреваемым в убийстве. Последнее Мэри постаралась исключить, поднимаясь по ступенькам парадного крыльца судейской «хижины».