Мэри наконец вняла его совету и притихла, слишком ясно чувствуя, как последние силы оставляют ее. Джей Ди наклонился над ней, защищая от дождя, бормоча теплые, успокаивающие слова, гладя лоб и щеки, проявляя чувства, которые он, вероятно, никогда бы не смог высказать словами. Мэри любила его. В этот самый момент, когда она понимала, что жизнь, быть может, ускользает от нее навсегда, все прочее стало простым и ясный. Она любит Джея Ди Рафферти. И все в эту минуту потеряло значение: ни их различие, ни их ссоры, ни та глухая стена, которую Рафферти воздвиг вокруг своего сердца, – все это теперь ничего не значило.
Цирк сгорел, и клоуны разбежались, Мэрили. Как же это на тебя похоже!
Она обладала бесподобным талантом – быть мужественной. Как скверно, что теперь это качество ничего уже не стоило.
Мэри еще раз взглянула на Шерон и прикинула: что подумала бы на этот счет семья Рассел? Знал ли Брайс, что его кузина – убийца? Зашла ли его безнравственность так далеко?
– Джей Ди, – прошептала Мэри, – там есть видеопленка. У меня в доме. И книга с пометками судебного секретаря. Проследи, чтобы Куин получил их.
– Тш-ш-ш… – Рафферти дрожащими пальцами прикоснулся к щеке Мэри. – Ты отдашь их ему сама. – Голос Джея Ди стал хриплым и низким, как только он осознал, что Мэри, возможно, и не сможет этого сделать.
– Так – на всякий случай. – Она на минуту закрыла глаза, борясь с жарким пламенем, охватывавшим левую половину тела. Огонь разгорался, потом несколько затих. Мэри облегченно вздохнула: – Джей Ди?
– Что? – промямлил Рафферти, отказываясь от попыток заставить Мэри замолчать. Он хотел слышать ее голос. До конца своей жизни он хотел слышать этот голос каждый день, и страх, что шансы на это тают с каждой минутой, кислотой жег грудь. Глаза наполнились слезами.
– Дел – герой, – прошептала Мэри. – Передай ему, что я так сказала. Гордись им, Джей Ди, – Она снова закрыла глаза и, чувствуя, как в них меркнет свет, прошептала: – Я люблю тебя.
Рафферти уставился на Мэри, чувствуя, как его охватывает паника.
– Мэри Ли! Мэри Ли! – вскричал он во всю силу легких, перекрывая шум накрывавшего их дождя. – Мэри Ли!
Мэри не шевельнулась, не открыла своих огромных голубых глаз. Она лежала, обмякшая и притихшая, ее горячая кровь жгла ладонь Джея Ди. И Рафферти склонился над своей Мэри Ли, чтобы укрыть ее от дождя. Слезы текли по его щекам, когда он прижал губы ко лбу Мэри и прошептал:
– Я люблю тебя… Прошу, не умирай. Я тебя люблю!..