– Я тебя прекрасно вижу. И всегда буду видеть. Но это вовсе не значит, что я причиню тебе боль – если, конечно, ты не станешь на меня нападать или вести себя невежливо.
Мне ужасно хотелось применить против него Уит, ударить в него могучей животной силой, но я сдержался. И не стал пользоваться Скиллом. Иначе мне пришлось бы убрать защитные стены и открыть ему, на что я способен. Сохраняй спокойствие, приказал я себе. Ты должен победить себя, и тогда тебе удастся справиться с ним.
– Не нужно. Олух! Прекрати. Он хороший. И может здесь находиться. Это я сказал.
Чейд разговаривал с ним, словно с трехлетним ребенком. И я, хоть и понимал, что маленькие глазки, сверкавшие злобой на круглом лице, не светятся интеллектом, равным моему или любого другого нормального человека, вдруг почувствовал возмущение, которое Олух испытал оттого, что Чейд так себя с ним ведет. Не отводя взгляда от Олуха, я сказал Чейду:
– С ним не нужно так разговаривать. Он не глуп. Он… – Я попытался отыскать подходящее слово, чтобы объяснить Чейду то, что вдруг почувствовал. – Он просто другой, – закончил я не слишком охотно.
Ну, например, как лошадь отличается от кошки, а животные не похожи на человека. Но он не хуже нас. Я почти чувствовал, как его сознание устремляется в сторону, противоположную той, в которой работало мое, придавая значение вещам, казавшимся мне неважными. Точно так же, наверное, я не видел ничего особенного в чем-то, что он считал значительным.
Олух некоторое время хмуро разглядывал меня и Чейда, а затем взял метлу, ведро с пеплом и углями из очага и вышел из комнаты. Когда он скрылся в одном из потайных ходов, я успел уловить его последнюю мысль:
Песья вонючка.
– Я ему не нравлюсь. И он знает, что я обладаю Уитом, – пожаловался я Чейду, усаживаясь на другой стул, а потом раздраженно добавил: – Принц Дьютифул не пришел на встречу со мной в башню Верити сегодня утром. А сказал, что придет.
Мне показалось, что старик не обратил ни малейшего внимания на мои слова.
– Королева хочет тебя видеть. Прямо сейчас.
Сегодня Чейд надел простой, но очень элегантный голубой костюм, однако на ногах у него были мягкие меховые тапочки. Наверное, после танцев болят ноги, подумал я.
– Зачем? – спросил я, вставая, чтобы последовать за ним.
Мы подошли к стеллажу для вина и открыли потайную дверь.
– Олух, кажется, нисколько не удивился, увидев, как я здесь вошел, – заметил я.
Чейд пожал плечами.
– Вряд ли ему хватает ума удивляться подобным вещам. Думаю, он вообще не обратил на это внимания.
Я задумался над его словами и решил, что он, скорее всего, прав.