— Да ведь Веськин брат намного старше Збини!
— Не так уж намного, всего на четыре года. Второгодник был, школу только в прошлом закончил, и то с горем пополам. Бартеку я уже сказал о Стефеке, он ему тоже инструмент приготовит. Шведку.
— Что это такое?
— Такой костыль. Его отец когда-то сломал ногу и долго ходил с костылем. Теперь костыль остался без применения.
— Думаешь, сумеет?
— Научим! — обнадежил Павлик. — И я считаю, идея первый сорт. Если что, никто на него не подумает. Будет ходить прихрамывая, и никому и в голову не придет, что вот этот, с костылем, так быстро смылся.
— В самом деле, неплохая мысль. Когда же он приступит?
— Костыль завтра же в школу принесет. На всякий случай мы так договорились, я не знал, будет ли вечер свободным.
— Да! — вздохнула девочка. — Столько у нас сложностей, все приходится делать на всякий случай... Я сегодня делала вареники и обед разогревала, так что посуду моешь ты!
— Я суп подогревал! — воспротивился было Павлик, но его протест не был принят во внимание. — Ладно уж, — неохотно согласился мальчик, — но без вытиранья. Само высохнет на сушке. Значит, вы с Хабром прямо сейчас и отправляетесь? Я сделаю математику и тоже пойду. История останется на потом...
Было уже совсем темно, когда Яночка с Хабром добрались до двора дома пана Вольского. Девочка осмотрелась, но свет из окон освещал двор лишь кое-где, в основном же его покрывала темнота. Впрочем, и днем нелегко было разобраться в нагромождении пустых ящиков, выброшенных картонных коробок, сараев и будок, сплошной стеной тянувшихся на задах небольших частных лавчонок, витрины которых выходили на Пулавскую. По обе стороны нагромождения размещались две помойки. Одну из них украшал уже вросший в землю проржавевший кузов старой машины.
Смутную тревогу внушало девочке все это безобразие, усиливая и без того не дававшее покоя предчувствие. А что за предчувствие — самой не ясно.
Сколько ни всматривалась девочка в темные закоулки двора, сколько ни пыталась понять причины тревоги, ничего не получалось. Ни одна светлая мысль не приходила в голову. Вздохнув, девочка решила обратиться за помощью к верному другу.
— Песик, покажи пана Вольского. Пан Вольский. Что он здесь делал? Где был? Покажи, песик!
Яночка все больше склонялась к мысли, что пан Вольский подслушивал злоумышленников в своем дворе, а значит, должен где-то прятаться. Если это так, умница Хабр ей сообщит.
Деликатно освободив голову из рук своей обожаемой хозяйки, Хабр приступил к делу. Пана Вольского он знал хорошо, его запахом был пропитан дом, чувствовался он и кое-где во дворе. Другие запахи пока Хабра не интересовали. И раз хозяйка пожелала пойти по следам пана Вольского, значит, пойдем.