– Там не было знака, – с болью, но честно поправил меня Рысек.
– Вот видите? Даже знака не было. Никто его на этом деле не поймал, штрафа не выписывал, он сам спохватился и тут же выехал…
– Тут же? – удивился майор, вглядываясь в прекрасное изображение вплавленных в асфальт остатков машины.
– Сам, лично, вышел немедленно…
– Не так чтобы немедленно, – вырвалось у Рысека. – Ботинки-то там остались…
– А носки?
– Носки частично сохранились…
– Где и когда это было? – деловито спросил майор, пренебрегая деталями гардероба.
Я объяснила ему, потому что Рысек утратил дар речи, и постучала пальцем по фотографии Бешеного.
– И вот этот тип, тот, о котором я вам говорила, испортил одну взлетно-посадочную полосу и выбросил на ветер миллиарды злотых. Они запретили туда въезжать, а парень въехал, за что был крупно наказан, а в принципе-то это было нарушение правил движения, поэтому я вас спрашиваю, истек срок давности или нет?
– Я, видите ли, пани, не из дорожной полиции…
– А вы обязаны им доносить?
– Не вижу никаких причин; к тому же у меня очень мало времени…
– Вот видишь, Рысек, срок давности. Можешь снова говорить.
– Я бы очень рекомендовал, – подтвердил майор. – Кто делал этот снимок?
– В том-то все и дело, – занервничал разблокированный Рысек. – Один мужик болтался там, но, думаю, разрешение у него было. Как только мы увидели, что он щелкает, Мундек перепугался. Холера, это же вещественное доказательство. Просил его, как человека, чтобы отдал негатив. Отдал, хотя и не сразу, с этим вообще целая история была, потому что фотограф этот сбежал, и один приятель гонялся за ним по всему городу. Нашел его в одном магазинчике. А потом я – сразу-то не мог, я был на кране – пересел на «малыша» и вместе с Мундеком мы поехали за ним до самого его дома, около Леса Кабацкого.
– На Жолны?
– Точно, на Жолны.
– Это его дом был?
– А откуда я могу знать, его или нет, во всяком случае он там жил. И мастерская у него там была, и темная комната, целая лаборатория, вообще все.
Мариуш Ченгала его зовут. Оказалось – художник-фотограф. Все ему объяснили, что в случае чего Мундека с работы выгонят, да еще и штраф сдерут, он даже расстроился, честно. Вроде бы, казалось, такой порядочный парень, а вот уничтожить снимок не захотел. Сказал, что для него это тоже вещественное доказательство, только совсем по другому делу, а вообще, надо сказать, он был какой-то потухший и грустный. В конце концов согласился, отдал Мундеку снимок и негатив, а тут – на тебе. Либо еще один себе оставил, тот, что тут лежит, либо с другого снимка сделал негатив и мог себе печатать столько карточек, сколько захочешь. Но раз вы говорите, что срок давности…