Внезапно я разозлилась.
– Бабушка, разве я когда-либо расходилась с правдой? – грозно и даже зловеще поинтересовалась я.
Бабушка честно задумалась.
– Нет. На самом деле, этого пока за тобой не замечалось. Можешь отвечать.
У майора, по всей видимости, было просто-таки ангельское терпение. Он молча ждал. Я быстренько покопалась в памяти.
– Тринадцатого… А! Я ездила во Владиславов, очень неудачная получилась поездка. К моей подруге, Элеоноре Кошинской. Обсудить с ней вопрос приезда к ним моих детей…
Без малейших колебаний я описала ему все мои приключения в этой чудесной поездке, включая сено и вытье. Хочется ему – пожалуйста. Честное слово, все семейство слушало с явным любопытством. Попробовала бы я рассказать им все это при других обстоятельствах – да они вообще бы не стали слушать.
Я мстительно прошлась по электронике «авенсиса», пожалуйста, вы этого сами хотели – так получайте.
– И все это время вы были во Владиславове?
– Все время. Без какого-либо перерыва.
– А когда вы вернулись?
– Пятнадцатого вечером.
– То есть это вы были в Вечфне Костельной…
– Там меня как раз менты.., то есть, простите, дорожная полиция остановила.
– А потом в Заленже, и потом – в Дыбах…
– Точно. А потом отчаянно добиралась до Млавы.
– По дороге, между Заленжем и Дыбами, находится имение под названием Лесная Тишина. Вы туда не заезжали?
Я удивилась.
– Лесная Тишина? Первый раз слышу. Там есть какой-то указатель?
– Есть. Не очень, правда, на виду.
– Я не заметила. Да если бы я еще куда-то заезжала, то добралась бы до Владиславова только ночью. Ни в каких Лесных Тишинах мне совершенно нечего было делать. А что – там где-то по дороге я должна была что-то увидеть?
– Не обязательно увидеть, – пробормотал майор и надолго замолчал.
Все сидели в молчании, глядя поочередно то на него, то на меня, как при игре в настольный теннис.
Я была бесконечно удивлена, чем же могла так заинтересовать полицию моя поездка к Элеоноре?
Майор вздохнул.
– Ну хорошо. Вы знакомы с паном Домиником?
О черт бы вас всех побрал!..
Пару мгновений я страшно хотела отпереться.
Отпереться от Доминика, от знакомства с ним, от семи лет моего кретинизма, семи по-идиотски испорченных лет жизни А одновременно меня разбирало любопытство, мстительное злорадство, дикое желание услышать, какую же беспредельную глупость он ухитрился совершить Неодолимая, необузданная жажда окончательно убедиться, что все-таки права была я, а не он!..
Я собрала в кулак всю свою силу духа.
– Была знакома, – сказала я абсолютно обычным тоном и даже несколько равнодушно. – В прошлом. Настоящее время вообще здесь не уместно.