— Ну, наверное, когда никого не было дома.
— А у них почти всегда никого нет дома. Больше всех в квартире сидит домработница — когда не стоит в очередях. А собака всех любит. Так что с прошлой пятницы свободно можно было украсть.
— А драгоценности старой Ленарчихи тоже свистнули? — поинтересовалась я.
Если уж говорить правду, старая Ленарчиха была ненамного старше меня, а выглядела и вовсе как младшая сестра своей собственной дочери. Но раз уж мы говорим — молодой Ленарчик, молодая Ленарчикова, то должны быть и старый Ленарчик, и старая Ленарчиха.
Сын сказал:
— Нет, драгоценности не тронули. Очень умные воры, кроме денег, ничего не взяли, а деньги ведь все одинаковые. Сейчас старый Ленарчик локти кусает, что не сообразил пометить их.
— А он что, уже сообщил в милицию?
— Пока нет. Когда я уходил от них, они как раз решали вопрос, стоит ли из-за такой мелочи привлекать к себе внимание милиции. Мне кажется, они решат, что не стоит.
— Доллары украли сами по себе или вместе с коробкой из-под ботинок?
— Нет, коробка осталась.
— А на ней отпечатки пальцев... Хотя, если воры умные, как ты говоришь, они вряд ли сняли перчатки.
— Этой коробке старый Ленарчик особенно обрадовался. Хорошо, говорит, что осталась, будет на развод, не успеем оглянуться, говорит, как в ней заведутся новые. Ну так где же цыпленок?
Через несколько дней сын сказал мне, что пан Бартоломей махнул рукой на убытки и не намерен сообщать в милицию о краже. Дело заглохло.
В Саксонском саду я оказалась случайно. Проезжая по Крулевской улице, вспомнила, что здесь работает один мой знакомый, у которого жена — химик, а я как раз решала проблему преобразования химических соединений путем изменения атомной структуры вещества с помощью космических лучей, воздействующих на маленькую штучку с дном. Зайдя на работу к знакомому, я узнала, что он только что вышел, чтобы встретиться с женой у фонтана в Саксонском саду. Я обрадовалась и помчалась в сад, надеясь застать там их обоих.
Ни знакомого, ни его жены я в саду не нашла, зато увидела там Доната и Павла. Они шли по аллейке плечом к плечу, но друг с другом не разговаривали и вообще выглядели так, что во мне зародилась какая-то неясная мысль о поединке — вот в ожесточенном молчании они ищут подходящее безлюдное местечко, там отмерят десять шагов, и... раздадутся выстрелы. Эта тревожная мысль даже заставила меня остановиться и с беспокойством оглядеться по сторонам.
Саксонский сад был совершенно безлюден в эту пору, только на одной из скамеек сидели двое мужчин. Донат и Павел шли как раз в том направлении, причем оба несли под мышкой что-то такое, что мне и внушило мысль о поединке, очень уж оно походило на ящик с пистолетами, как я себе его представляю.