Оставив в покое морские просторы, я повернулась к собеседнику. Моя надежда приняла несколько иной характер.
— Ну так что? — нетерпеливо спросила я. — Сейчас, когда вы уже обо всем знаете...
— А где доказательства? Хотя бы заполучить показания этих людей в письменном виде. И Гжеляк хорош... Вы могли бы исправить это упущение? Да, да, именно вы, ему ничего не скажут. Насколько я понял, есть люди, готовые дать показания. Девушка из «Пеликана», Колодзей, рыбаки... Кто еще? Кельнер, швейцар. Способны вы получить показания за их подписью?
— Попытаться во всяком случае могу.
— Попытайтесь. Для собственного удовольствия, ибо официально дело закрыто. Сбежавшего рыбака я постараюсь разыскать сам, по блату, так сказать. Почему на этом пляже так мало народа?
— Ведь здесь же не живут местные, нет домов, значит, нет и курортников. Оживленно лишь тогда, когда приезжает какой-нибудь детский или молодежный лагерь, разбивают палатки. Сейчас их тоже нет, одни нудисты. Вон те кирпичные бараки, видите?.. — остались от пограничников, и бункер тоже. Бараки используют рыбаки, лебедку здесь установили, вытаскивают на берег свои лодки и катера. А до человеческого жилья отсюда в любой конец пять километров, редко какие отдыхающие добираются, хотя в самой Крынице пляжи переполнены. Ночью тут, наверное, и вовсе никого нет, даже сторожа.
— Уверен, что нет.
— Почему вы так уверены, пан майор?
— А как вы думаете, когда привели в негодность канат? Средь бела дня, при свидетелях?
Чуть ли не с нежностью поглядев на майора, я порадовалась — как хорошо, что появился среди нас профессионал высокого класса. Вот, сразу ему приходят в голову умные мысли. А теперь проверит людей, станет ясно, кто есть кто...
Следующего вопроса я не успела задать, так как появился Болек. Он спустился сверху в своей рыбацкой одежде, поглядел на медленно приближающиеся лодки и опять поднялся на дюну. Оставив майора наблюдать на нудистами, что он делал с большим интересом, я отправилась за свежими новостями.
Болек крутился возле одной из вытащенных на песок лодок, делая вид, будто что-то в ней починяет. Немножко попритворявшись, что любуюсь сверху на море, я решилась приблизиться к парню, ведь рядом не было ни души.
— Ничего новенького, — вполголоса информировал Болек. — По-прежнему мне ведено появляться здесь точно по графику.
— И что ни слова о несчастном случае на пляже?
— Ни слова. А у пани?
— Приехал тут один, — небрежно бросила я. — Считай, помощь прибыла. Сегодня встречаемся у него, пройдись под окном.
И сообщив, где именно и когда следует пройтись, я вернулась к майору.