Да нет, нельзя так рассуждать, одернула я себя. Известно ведь, для идентификации человека отпечатки его пальцев просто необходимы, а уж там будем решать, для чего они. На каждом из ресторанных столиков стоит вазочка с цветами, пепельница. Эх, надо было спросить Колодзея, хватался ли тот припадочный за вазочку или пепельницу, может, передвигал по столу? Или вот зажимы для салфеток, уж к ним любой прикоснется, если пользуется салфетками. Их не меняют, стряхнут скатерть, а вазочки, пепельницы, салфеточные кольца поставят опять на место. Правда, на них обязательно окажутся пальчики уборщицы, не страшно, под ними могут сохраниться и другие отпечатки.
Тут звякнуло оконное стекло. Обернувшись, я увидела, что в комнату лезет Болек. Легко перепрыгнул через подоконник и подошел к столу. Я выключила фен и, оторвавшись от Гавела, переключилась на Болека.
— Я уж решил, если застукают, выдать себя за воришку, — мрачно произнес Болек. — Вижу — в комнате никого нет, а вы в ванной. Ведь пани могла быть в ванной?
— Результаты налицо, — подтвердила я, указывая на свежевымытую голову. — Ох, если я из-за тебя не спячу, считай, просто чудо. Ну, рассказывай.
Болек повалился на стул. Похоже, его не особенно взволновало мое душевное состояние.
— Я, пожалуй, сяду, — сообщил он, что было явно излишним. — Устал зверски. Вы знаете, есть такие детские машинки, электронные, на полупроводниках, ими управляют на расстоянии?
— Знаю, есть такие игрушки, и не только машинки, а всякие там зайчики, медвежатки, слоники. Зачем они тебе?
— Зайчики мне ни к чему, а вот игрушечную лодочку ещё несколько недель назад мне велели немного переделать, чтобы стала подводной. Ведь вы знаете, я по электронике спец, можно сказать, собаку съел. И увеличить.
— Чтобы поместился один человек?
— Нет, один медведь. Бамбуковый медведь, панда.
— Болек, дорогой, может, чайку выпьешь? — как можно спокойнее спросила я. — Или ещё чего? У меня и пиво есть. Просто стакан водички? Тебе необходимо успокоиться, несешь Бог весть что и руки дрожат.
Болек открыл бутылку пива, отхлебнул, но не успокоился.
— Да нет, я в своем уме. Игрушечный медвежонок, размером с пятилетнего ребенка. В моей лодочке поместится. И сдается мне, это будет фаршированный медвежонок. Сидит он, значит, в лодочке и плывет по морским волнам. Теперь уже не так следят за теми, кто приближается к границам территориальных вод, можно плыть совершенно открыто хоть до самой границы, а потом пустить подводную лодочку и управлять ею на расстоянии пяти километров. А там, в пяти километрах, в своих территориальных водах плавает себе шведская яхточка, вылавливает мою лодочку с медведем — и большой привет. Никаких прямых контактов, люди выловили из моря, что там плавало, каждый имеет право, никаких подозрений, а яхточек этих там прорва...