— Ты права, — согласился покладистый брат. — Вот ведь он роется, а чемодан достался нам! Но сдается мне, не в этом дело...
— А в чем же?
— Збиня темнил, может, и сам толком не знает, вот и ничего членораздельного не сказал. Если бы речь шла о брелочках, тогда, уверен, уж он бы знал все досконально, марки его не колышат. Но намекнул, что помойки — по ходу дела, главное же для Зютека — познакомиться с наследниками.
— Покойника?
— Угу. Вроде бы знакомится и разузнает, был ли покойник филателистом, не осталось ли после него марок. Но Збиня только намекнул, прямо ничего не сказал. Вот и нужен алжирский брелок. Мне сдается, что с родственниками умерших Зютек может знакомиться вовсе не из-за марок. Может, парень хочет просто подработать, а у тех всегда найдется работа, всегда из квартир выносят какие-то вещи, так вот, может, для уборки и выноса тяжестей? Ты как думаешь? Потому он и выискивает адреса недавно умерших людей, торопится, чтобы без него не выбросили.
Яночка кивнула, соглашаясь с братом.
— Очень может быть. Или по дешевке скупает вещи, возможно старые книги. Или макулатуру собирает. Но кажется мне, что только делает вид, будто старье покупает, а на самом деле его интересуют марки! И все равно дурак, ни о старье, ни о марках никто не станет с ним говорить, пока не похоронит покойника.
— Я вот еще о чем подумал, — неуверенно начал Павлик. — Збиня сказал, что Зютек ради марок пойдет на все, я и подумал, может, он проверяет, вдруг квартира пустая, тогда он.., того...
— Думаешь, заберется и марки свистнет? Сомнительно.
— Очень свободно! Збиня сказал — он бы не удивился.
— А как он может узнать, что квартира стоит пустая?
— Откуда мне знать? Наверное, по-разному. И в дверь звонит, и по телефону, и соседей расспрашивает, и по вечерам смотрит, не горит ли свет в окнах.
— А телефон у него есть?
— У кого?
— У Зютека.
— Нет.
— В таком случае надо узнать, есть ли телефон у Файксата, — сказала догадливая Яночка. — Если есть, тогда ясно, зачем прямо с почты Зютек мчится к нему. Раз у них шайка, он звонит от Файксата.
— Знаешь, очень может быть! Или сам Файксат звонит. Он может звонить и ночью, и на рассвете.
— А при чем тут Бонифаций? — вдруг вспомнила Яночка. — Збиня ничего о нем не говорил?
— Какой еще Бонифаций?
— Ну как же, ты сам мне говорил — Файксат велел Зютеку не забывать о Бонифации.
— А, вспомнил. Нет, ни о каком Бонифации Збиня не упоминал. Может, Медянко зовут Бонифацием? Надо спросить дедушку.
И мальчик бросился к двери. Сестра удержала его:
— Нет, погоди. Нечего дедушку беспокоить из-за одного Медянки. Кроме Медянки надо иметь за душой еще кое-что. И действовать дипломатично.