Линкс напрягся. Он никогда не задумывался над этим вопросом.
— Более или менее, полагаю.
— Думаю, скорее более, чем менее, мой господин.
Линкс стряхнул халат с плеч.
— Ты согрелась?
— О да. Более того, перегрелась, — призналась она, едва дыша.
Линкс взял руку Джейн, опустил вниз, а затем обвил ее пальцами свою мужскую плоть и начал медленные движения вверх-вниз.
— Энергичные движения приводят к тому, — объяснил он задыхаясь, — что наши тела вырабатывают естественную смазку, которая облегчит мое проникновение в твое лоно.
Джейн напряженно слушала его, но Линкс, к своему удовольствию, не заметил у нее ни страха, ни отвращения. И на какое-то мгновение даже засомневался в ее невинности, но воздержался от вопросов, зная, что большинство женщин — отъявленные лгуньи.
Линкс опустил руку в боковую прорезь накидки и коснулся ноги девушки, а затем, продолжая свои исследования, провел рукой по внутренней поверхности ее бедер.
— Откройся мне, Джейн.
«Нет! Никогда!» — кричал ее разум, но плоть слабела, и ее бедра стали поддаваться его настойчивым рукам.
Она раскрылась ему навстречу, и Линкс медленно ввел палец в ее лоно, невероятно маленькое и нежное. Он уже не сомневался в ее девственности, но вдруг поймал себя на мысли о том, что ради самой же Джейн предпочел бы обратное.
— Джейн, ты знаешь, что в первый раз будет немного больно?
— Когда вы покроете меня? Да?
Линкс почувствовал, как ее плоть сжала его палец, и его мужское естество мгновенно отреагировало, запульсировав.
— Я постараюсь сделать все осторожно, — сказал он охрипшим голосом. — Я буду нежным.
Но Джейн не помнила, чтобы ей когда-нибудь приходилось видеть нежные спаривания. Самец всегда неистовствует, а самка подчиняется.
— Ты чувствуешь мой палец?
— О да, — прошептала она задыхаясь.
— Тебе больно?
— Нет, мой господин.
— Твое лоно слишком узко, и нам следует его подготовить. Тебе будет легче, если ты не будешь сопротивляться. Ты поможешь мне, Джейн?
Она облизнула пересохшие губы и прошептала:
— Я попытаюсь, мой господин.
Он рывком отбросил ее шелковую накидку. Джейн предстала перед ним в своей ослепительной наготе, и Линкс, не помня себя, обнял ее за талию, приподнял и прошептал:
— Опускайся на меня.
И как только она ногами обхватила его бедра, все поплыло перед глазами Линкса. События последнего дня ушли куда-то прочь, и тотчас было забыто, что состоявшаяся помолвка — всего лишь сделка.
Он коснулся ее розового лона кончиком своей возбужденной плоти и, не отрывая взгляда от ее глаз, осторожно вошел в нее. Затем, рассчитав, что уже прошел полпути, остановился, чтобы дать ей время привыкнуть к новому ощущению. Его руки гладили ее спину, уговаривая восхитительное тело расслабиться и безраздельно подчиниться его ласке.