– Доктор, – допрашивала его решительно настроенная дама, – эта девушка, стюардесса – я видела, она шла в пилотскую кабину. Там все в порядке? Я имею в виду, предположим, что они тоже заболеют, что же будет с нами? – она вцепилась в своего мужа. – Гектор, я боюсь. Мне кажется, мы никогда не доберемся…
– Ну, ну, дорогая. Не придавай значения, – сказал он с уверенностью, которую в действительности не испытывал. – Я уверен, что ничего страшного не случится. Он посмотрел на доктора сквозь очки в роговой оправе.
– Пилоты ТОЖЕ ели рыбу?
– Совсем не обязательно, что все, кто ел рыбу, отравились, – уклончиво ответил доктор. – Во всяком случае, мы не знаем наверняка, что причиной болезни является рыба. Вам совершенно не о чем беспокоиться – мы примем все меры предосторожности к экипажу. А что вы ели, сэр? Его вытаращенные глаза, казалось, сейчас выскочат из орбит.
– Рыбу!!! – воскликнул он. – Мы оба ели рыбу! – Негодование било из него ключом. – Это позор, что подобное могло произойти! Это должно быть расследовано до конца!
– Я вас уверяю, что все так и будет сделано, истина будет установлена. Бэйрд вручил им по пилюльке, которые они взяли так, будто они могут взорваться.
– А сейчас, пожалуйста, вы должны выпить много воды – стакана три, если сможете, четыре. Вас будет тошнить, но так и должно быть, не волнуйтесь. Гигиенические пакеты в карманах ваших кресел. Доктор оставил пару, смотревшую на свои пилюли, как загипнотизированные, и, пройдя вдоль прохода, добрался до своего места и посмотрел на Спенсера.
– Мясо, – быстро ответил тот, опережая вопрос доктора.
– Уже легче, – ответил тот, – на одного меньше.
– Вам приходится не легко, док, так ведь? Может вам помочь?
– Я могу принять всю помощь мира, – прорычал тот в ответ, – но беда в том, что вы не так уж много можете, разве что помочь мисс Бенсон и тому парню разносить воду.
– Конечно, – Спенсер понизил голос. – Там, сзади, дела, кажется, очень плохи?
– Да, им очень плохо. Черт возьми, – с горечью ответил Бэйрд. – У меня нет ничего, в чем они так нуждаются. Вы летите на футбольный матч – и совсем не думаете, что дюжина ваших соседей отравится рыбой. У меня есть подкожное и морфий – я никогда без этого не путешествую – но сейчас они скорее навредят, чем помогут. Бог знает, зачем я бросил в саквояж упаковку рвотных пилюль, но это лучшее, что я сделал. Немного драмамина было бы сейчас очень кстати.
– А что он делает?
– В таких случаях самое серьезное – обезвоживание организма. Введение драмамина позволяет предотвратить это.
– Вы имеете в виду, что рвота постепенно обезвоживает организм человека?