– Наверное, ты права!
Она вопросительно посмотрела на него.
– Должна признаться, что это мне кажется довольно трудной задачей, но я думаю, что у тебя в голове уже сложился какой-то план? Не правда ли?
– Откровенно говоря, нет, моя дорогая!
– О, – слегка разочарованно сказала она. – Что до меня, то я в полном замешательстве, потому что я действительно рассчитывала, что ты придумаешь, как ловко выйти из этого положения!
– Я вижу, – ответил он, глядя на нее виновато и с удивлением. – Поверь мне, дорогая, мне крайне не хочется разбивать твои надежды! Но рано или поздно правда выйдет наружу! Я полагаю, что лучше сразу же сказать правду! Кресси, дорогая, если ты решила стать женой блестящего дипломата, то тебе придется заранее от этого отказаться, поскольку я сам нахожусь в растерянности, – такой же, как и ты!
Ее серьезность сменилась смехом.
– О Кит, какое же ты отвратительное создание! Ты что же, думаешь, я такая дура, что питаю иллюзии! Я просто знаю, что тебе удастся ловко выйти из этого положения!
Мистер Фэнкот, должным образом восприняв трогательную веру любимой девушки в его высокие интеллектуальные способности, любезно произнес, по-прежнему держа ее под руку:
– Конечно, мне это удастся! В конце концов у меня есть еще двадцать минут на размышление, перед тем как выйти к обеду. Что касается того, чтобы сообщить Иву о предстоящей свадьбе мамы.., да еще уговорить его сделать, по крайней мере, любезное лицо… Я полагаю, что мне достаточно будет и двадцати минут!
Мисс Стейвли расхохоталась, но ответила с нескрываемым восхищением:
– Более чем достаточно… Мой дорогой, мой дорогой!
Обед в Рейвенхерсте в тот вечер нельзя было причислить к разряду наиболее удачных приемов леди Денвилл. Но хозяйку утешала мысль о том, что никто из людей, чьим мнением она дорожила, ничего о нем не узнает. Она сама блистала в своем обычном великолепии, но ее утомленный сын проявлял признаки беспокойства; мисс Стейвли все время вздрагивала; почтенная вдова, достаточно умная, чтобы в присутствии постороннего человека, этого неисправимого бродяги, сидевшего рядом с ней во главе стола, не давать выхода своим чувствам, кипела от переполнявшего ее негодования и резко обрывала разговор, если кто-либо имел глупость обратиться к ней; а генерал Оукеншоу с возмущением обнаружил, что его старый соперник (которого он клеймил разными прозвищами, типа «губошлеп», «толстобрюхий», «бочонок с жиром», «болванка для парика») был не только почтенным гостем в Рейвенхерсте, но и находился, по-видимому, в близких отношениях с его хозяйкой.