– Ну, – рассудительно сказала Софи, – если здесь замешано его сердце, то ему не стоит мешать, но он все-таки не должен навязывать ее своей семье! Но я не думаю, что его сердце что-нибудь говорит, а у нее такого органа вообще нет! Вот! Это кого угодно доведет!
Восторженный мистер Вичболд доверительно сказвл:
– Знаете что, сударыня? Она на ярмарке невест уже больше двух лет! Факт! Пыталась женить на себе Макстока, но он не соблазнился. Да, он благополучно избежал этого. – Он вздохнул. – Чарльз не избежит. Объявлено было в «Gazette»; бедняге уже не отказаться, даже если он и захочет!
– Точно, – согласилась Софи, наморщив лоб. – Однако она может расторгнуть помолвку.
– Может, но не будет, – уверенно сказал мистер Вичболд.
– Посмотрим! – заметила Софи. – Во всяком случае я должна, и я приложу все силы к тому, чтобы она не сделала этих бедняжек несчастными! Уверяю вас, это то, что она делает! Она постоянно появляется на Беркли-Сквер и всех доводит! Во-первых, тетю, которая отправляется в кровать с мигренью уже через полчаса общения с ней; затем мисс Эддербери, которой она говорит ужасные вещи своим сладеньким голоском. Она удивляется, почему это мисс Эддербери не научила детей читать по-итальянски. Она недоумевает, почему та так мало пользуется стенной доской, и говорит Чарльзу, что боится, как бы Амабель не выросла сутулой! Дрянь! Она даже пытается убедить его забрать у детей обезьянку. Но что хуже всего, она настраивает его против бедняги Хьюберта! Этого я ей простить не могу! Причем она делает это так подло! Даже не знаю, как я сдержалась вчера и не выдрала ее за уши: глупыш надел новый жилет, – довольно странный, правда, но он так гордился им, – а она не нашла ничего лучшего, чем обратить внимание Чарльза, якобы, чтобы поддразнить Хьюберта, а на самом деле, чтобы подчеркнуть, что тот всегда покупает себе новые вещи и растрачивает свои карманные деньги на безделушки!
– Что за ужасная женщина! – воскликнул мистер Вичболд. – Не думаю, что Чарльз долго будет это терпеть! Он никогда не выносил противоречия!
– О, все делается под видом такой заботливости, что он не понимает, что лежит в ее основе… пока! – сказала Софи.
– Очень плохо, – заметил мистер Вичболд. – Однако ничего нельзя сделать.
– Вот, – строго сказала Софи, – что всегда говорят люди, когда им лень или боязно сделать что-нибудь полезное! У меня, конечно, много недостатков, но я не ленива, не боязлива, хотя это, я знаю, не такая уж большая добродетель; мой папа всегда говорит мне, что у меня нет ни нервов, ни эмоций. Я еще не решила твердо, что мне надо сделать, но что-то необходимо, и мне может понадобиться ваша помощь в расторжении этой глупейшей помолвки.