Пьеса все продолжалась. Скраб и Бонифейс заставляли зал умирать со смеху – все, кроме Ричарда и его жены, были захвачены спектаклем. Несравненной Китти не удалось завладеть вниманием Лавинии. Сумеет ли Лавлейс поговорить с ней во время последнего антракта? Участливый вопрос миссис Флеминг оторвал ее от этих мыслей, и она принудила себя, улыбнувшись, признаться в легкой головной боли и проявить какой-то интерес к пьесе. Еще один антракт: придет он или нет? Она ощутила руку на плече, и в ушах прозвучал строгий вежливый голос Ричарда.
– Ты разгорячилась, дорогая. Не хочешь ли немного пройтись?
Она почувствовала безумное желание прильнуть к его руке и изо всех сил подавила его. Поднявшись, она заколебалась, но миссис Флеминг решила за нее:
– Это то, что нужно. Как внимательно с вашей стороны, мистер Карстерз! Не сомневайтесь, и я хотела бы прогуляться среди всех этих людей! Вот и Чарльз тоже предлагает сопровождать нас. Что ты скажешь, Лавви?
– Я! о! Я буду рада сделать так, как лучше вам, кузина, – ответила она.
– Тогда пойдем, любовь моя. У Чарльза две руки, по одной на каждую, так что мы сможем оставить наших мужей поболтать.
Они вышли в широкий коридор и направились в фойе. Там Лавинию увидел лорд Марч, вечно ею плененный и, подойдя, предложил ей руку. Лавиния приняла ее, будучи рада сбежать от бесцветной болтовни мистера Холта. Она позволила Марчу подвести себя к его матери, которая сидела с мистером Селви-ном. Кто-то принес ей бокал ликера, и к ней подошел поговорить Монтегю.
Сделав шаг из своей ложи, Ричард попал прямо в руки его милости герцога Эндовера.
– А! Дик!
Ричард холодно поглядел на него.
– Вы хотели меня видеть?
Трейси в этот момент заметил приближающегося мистера Флеминга.
– Только чтобы спросить, могу ли я вернуться с вами на Гросновер-Сквер. Мне надо сказать вам нечто важное.
– Разумеется, – поклонился Ричард и повернул в сторону.
Лавлейс, которому удалось вырваться из когтей Бельмануара, поспешил на поиски Лавинии. Не найдя ее в ложе, он сообразил, что она должна быть в фойе, и направился туда. Как только она увидела, что он приближается, то поставила свой бокал – и поднялась на ноги.
– О, капитан Лавлейс! Вы пришли проводить меня на место? Я почти не видела вас сегодня вечером. Нет, Маркем, вам провожать меня не надо! И вам не надо, милорд! Сударыня, – она низко присела перед старой герцогиней и отошла, опираясь на руку Гарольда.
Когда они оказались в пустынном коридоре за ложами, он пылко повернулся к ней.
– Так что, моя дорогая? Что?
Уголки губ леди Лавинии печально опустились.