– Хозяин твой здесь? – осведомился знакомый голос, при звуке которого лицо милорда посветлело, а Солтер отступил в сторону.
– Входи, Майлз!
Ирландец вошел и окинул взглядом царивший в комнате беспорядок. При виде верховых сапог Джека, он поднял одну бровь и вопросительно взглянул на него.
Милорд ногой подтолкнул стул.
– Садись! Я думал ты в Лондоне.
– Я был там. Вчера я привез Молли, милую мою, домой, а сегодня узнал, что ты уезжаешь.
– А-а.
– И поскольку не могу позволить тебе снова ускользнуть из моих рук, то решил, что поеду сюда и удостоверюсь во всем сам. Ты чересчур верткий, Джек.
– Но я думал заехать к тебе снова, так или иначе.
– Разумеется. Сейчас и поедешь… чтобы остановиться у нас.
– О, нет!
О'Хара положил свою шляпу и хлыст на стол и со вздохом вытянул ноги.
– Господи, как я устал! Джим, там снаружи моя коляска, можешь отнести туда багаж и поскорей.
– Оставь его на месте, Джим. Майлз, это очень великодушно с твоей стороны, но…
– Свои «но» оставь при себе, Джек. Я так решил.
– Я тоже решил. Я действительно не могу…
– Дорогой мой мальчик, ты отправляешься пожить у нас, пока не оживешь. Даже если для этого мне понадобится оглушить тебя и унести на руках!
Мгновенная улыбка сверкнула в глазах Джека.
– Как свирепо! Но умоляю тебя, не говори этих нелепостей о простой царапине. Оживешь! Надо же сказать такое!
– Ты все еще выглядишь больным. Нет, Джек, не хмурься. Не поможет, я непоколебим.
Джим тихо вышел, притворив за собой дверь. Кар-стерз продолжал качать головой.
– Я не могу, Майзл. Ты должен понять, что это невозможно.
– Фу! Никто из бывающих у нас в Терз Хаусе, не знает тебя и ничего о тебе не слыхал. Ты можешь ни с кем не встречаться, но приехать к нам ты обязан!
– Но, Майзл…
– Джек, не глупи! Я хочу, чтобы ты погостил у нас, Молли хочет. Это не ловушка, тебе нечего бояться.
– Я не боюсь. Право же, я очень тебе благодарен, но… не могу. Я собираюсь вскоре за границу.
– Что?
– Да, я именно так и хочу поступить.
О'Хара выпрямился на стуле.
– А-а, так до тебя дошло! Я знал, что ты поймешь!
– О чем ты?
– Ты понял, что любишь мистрисс Ди.
– Чушь!
– А она тебя.
Джек поглядел на него.
– О, да! Знаю, что я бестактный чурбан, и манеры у меня чудовищные. Но иначе не пробьешься через барьеры, которые ты нагородил вокруг себя. Но, скажу тебе, Джек, очень больно, когда тебя отпихивают и держат на расстоянии оглобли! Не хочу насильно заставлять тебя мне довериться, но, Бога ради, не обращайся со мной, как с чужим!
– Прости меня, Майлз. Чертовски трудно довериться кому-то после шести лет одиночества, – говоря это, он натягивал кафтан и завязывал галстук. – Если хочешь знать всю правду, именно из-за Дианы я и уезжаю.