Хотч зашел за барьер и остановился возле меня.
– Что я теперь должен делать? – спросил он вполголоса.
– Стойте возле меня, делайте умное лицо, изображайте готовность, но без нетерпения.
– Мы с вами знакомы?
– Более или менее. Я видел вашу работу. Но мы не приятели.
На арену вышел первый бык Луиса Мигеля. Из трех доставшихся ему быков – низкорослого, среднего и крупного, – он для первого боя выбрал среднего. Мигель работал плащом, и больная нога, видимо, не мешала ему.
Публика награждала аплодисментами каждую веронику.
– Присмотритесь к быку, – сказал я Хотчу.
– По-моему, он недурен.
– Какие-нибудь изъяны?
– Ужасно длинные рога.
– Отсюда они всегда кажутся длинными, – сказал я.
– А не слишком усердствуют пикадоры?
– Слишком.
– Зачем?
Хотч говорил тихо, не шевеля губами.
– Его усмиряют для Мигеля, потому что он еще не совсем оправился от ушибов в Малаге. У него не хватит силы в ногах, чтобы справиться с ним. Для боя быков нужны надежные ноги.
– Запомню, – сказал Хотч.
– А как ваши ноги?
– Трясутся, но я держусь.
Луис Мигель делал пассы мулетой прямо напротив нас. Сперва он работал хорошо, в строгом стиле, потом еще лучше, наконец, превосходно, – но тут бык, ослабевший от чрезмерного усердия пикадоров, начал сдавать. Они выпустили из него много крови, но утомить мускулы шеи не сумели.
– Что вы сейчас можете сказать о быке?
– Он устал, и ему надоело.
– Теперь Мигелю придется самому наступать, а он не надеется на свои ноги.
– Уж скорей бы убивал, – сказал Хотч.
Он был прав. Но Луис Мигель убил только с седьмого раза, и то ему пришлось прикончить быка двумя ударами дескабельо.
– Почему так получилось? – спросил Хотч.
– По многим причинам, – сказал я. – Отчасти виноват бык, отчасти – Мигель.
– Может, он опять не сможет убивать, как уже было?
– Не знаю. Правда, бык ему не помогал, но он не сумел ни опустить мулету достаточно низко, ни вонзить шпагу как следует.
– А почему трудно низко опустить мулету?
– Опасно для жизни.
– Понятно, – сказал Хотч.
Первый бык Антонио уже вышел на арену, и он демонстрировал свое прославленное уменье владеть плащом. Но быка он выбрал самого низкорослого, и зрители не принимали всерьез работу с ним. Быки принадлежали Арелиано Гамеро Сивикос из Саламанки и были неравноценны по качеству. Два низкорослых, один очень крупный и три средних. Даже Антонио заметил, что зрители не принимают быка всерьез, когда взял в руки мулету и начал показывать подлинно классические приемы; тогда он перешел на стиль Манолето, при котором любой бык кажется опасным, и проделал весь выработанный Манолето репертуар, поглядывая на публику каждый раз, как бык проскакивал под мулетой.