Священник покачал головой. Вестовой убрал жаркое.
– Почему вы едите мясо? – обернулся Ринальди к священнику. – Разве вы не знаете, что сегодня пятница?
– Сегодня четверг, – сказал священник.
– Враки. Сегодня пятница. Вы едите тело Спасителя. Это божье мясо. Я знаю. Это дохлая австриячина. Вот что вы едите.
– Белое мясо – офицерское, – сказал я, вспоминая старую шутку.
Ринальди засмеялся. Он наполнил свой стакан.
– Не слушайте меня, – сказал он. – Я немного спятил.
– Вам бы нужно поехать в отпуск, – сказал священник.
Майор укоризненно покачал головой. Ринальди посмотрел на священника.
– По-вашему, мне нужно ехать в отпуск?
Майор укоризненно качал головой, глядя на священника. Ринальди тоже смотрел на священника.
– Как хотите, – сказал священник. – Если вам не хочется, то не надо.
– Ну вас к черту! – сказал Ринальди. – Они стараются от меня избавиться. Каждый вечер они стараются от меня избавиться. Я отбиваюсь, как могу. Что ж такого, если у меня {это}? {Это} у всех. Это у всего мира. Сначала, – он продолжал тоном лектора, – это только маленький прыщик. Потом мы замечаем сыпь на груди. Потом мы уже ничего не замечаем. Мы возлагаем все надежды на ртуть.
– Или сальварсан, – спокойно прервал его майор.
– Ртутный препарат, – сказал Ринальди. Он говорил теперь очень приподнятым тоном. – Я знаю кое-что получше. Добрый, славный священник, – сказал он, – у вас никогда не будет {этого}. А у бэби будет. Это авария на производстве. Это просто авария на производстве.
Вестовой подал десерт и кофе. На сладкое было что-то вроде хлебного пудинга с густой подливкой. Лампа коптила; черная копоть оседала на стекле.
– Дайте сюда свечи и уберите лампу, – сказал майор.
Вестовой принес две зажженные свечи, прилепленные к блюдцам, и взял лампу, задув ее по дороге. Ринальди успокоился. Он как будто совсем пришел в себя. Мы все разговаривали, а после кофе вышли в вестибюль.
– Ну, мне нужно в город, – сказал Ринальди. – Покойной ночи, священник.
– Покойной ночи, Ринальди, – сказал священник.
– Еще увидимся, Фреди, – сказал Ринальди.
– Да, – сказал я. – Приходите пораньше.
Он состроил гримасу и вышел. Майор стоял рядом с нами.
– Он переутомлен и очень издерган, – сказал он. – К тому же он решил, что у него сифилис. Не думаю, но возможно. Он лечится от сифилиса. Покойной ночи, Энрико. Вы на рассвете выедете?
– Да.
– Ну так до свидания, – сказал он. – Счастливый путь! Педуцци разбудит вас и поедет вместе с вами.
– До свидания.
– До свидания. Говорят, австрийцы собираются наступать, но я не думаю. Не хочу думать. Во всяком случае, это будет не здесь. Джино вам все расскажет. Телефонная связь теперь налажена.