Девушка достигла места, напоминавшего лесной грот, раньше Тома и обернулась, ожидая его, ее очаровательно игривая улыбка ободряла, завлекая. Он ускорил шаг, невзирая на дрожь в ногах и усиливавшееся биение в груди.
— Дженнет... — начал он, но не смог придумать что добавить.
— Все в порядке, Том.
Он догнал ее, но едва не споткнулся, и девушка проворно бросилась вперед, чтобы поддержать его, ее руки оказались неожиданно крепкими. Как у Бе-тан, неожиданно вспомнилось ему.
Краски на освещенной солнцем полянке ослепляли. Колокольчики смешивались с дикими орхидеями, наперстянка — с бальзамином, первоцвет — с таволгой и другими растениями, чьих названий он не знал, — сочетание, в которое он ни за что бы не поверил, если бы не видел сейчас своими глазами. Бузина гордо возвышалась посреди круга из папоротников, кустов с красными ягодами и других деревьев, роскошное растение с длинными зубчатыми листьями и кремово-белыми цветами. Том вопросительно посмотрел на Дженнет, и на этот раз она указала на траву в нескольких футах перед этим кустом Он заметил верхушку камня среди высоких листьев и недоуменно повернулся к девушке.
— Посмотри сам, — велела она, и молодой человек опустился на колени перед камнем, бока которого были довольно грубо обтесаны, а впереди чья-то не очень умелая рука вырубила буквы. Надгробие, поскольку буквы складывались в имя:
ДЖОНАТАН БАЙТ.
— Старший сын сэра Рассела? Убитый в Северной Ирландии?
Дженнет не ответила на его вопрос, она просто смотрела на него.
— Джонатан Блит. Ты говоришь... ты утверждаешь, что он был моим отцом?
Наконец девушка произнесла удивленным тоном:
— Разве это не очевидно для тебя?
— Бетан никогда не говорила о нем.
— Возможно, она считала, что так лучше. На самом деле я не знаю, Том, мне известна только история их любви, пронесенная сквозь годы.
Том взглянул в лицо своей спутнице, затем вновь перевел глаза на камень.
— Это невозможно. Она должна была сказать. И конечно, когда она умерла, сэр Рассел сообщил бы мне.
Дженнет слегка пожала плечами.
— Кто поймет людей? Пойдем сядем и побеседуем.
Она побрела к краю поляны и опустилась на землю, скрестив лодыжки, опершись спиной на ближайший дуб.
— Иди сюда, Том, — позвала она вновь.
Помедлив еще нескольких мгновений, вглядываясь в грубую поверхность серого камня, словно тот мог ответить на вопросы, которые все еще мучили Тома, он последовал за девушкой. Молодой человек рядом остановился с ней, и его глаза вновь уставились на памятник, еле видневшийся из травы.
— Почему? Почему моя мать не сказала мне? Если бы я знал...