– Смогла бы! – заупрямилась Мопса. Лайам покачал головой.
– Идем со мной, это важнее, – он повлек упрямицу за собой, но та вывернулась и с подозрением спросила:
– Насколько важнее?
– Настолько, что нам перед разговором придется перекусить, – со вздохом сказал Лайам.
Девчонка, что-то недовольно ворча, засунула ножик поглубже в рукав.
– И где же мы перекусим?
Лайам заметил неподалеку ларек, где торговали горячей пищей.
– Там, – сказал он и показал рукой. Мопса ухмыльнулась и стрелой метнулась к ларьку. Прежде чем Лайам ее нагнал, она успела заказать три порции горячих колбасок.
– Дядюшка платит, – сказала Мопса розовощекой торговке. Та с сомнением оглядела бедно одетую покупательницу, но тотчас успокоилась, увидев подошедшего Лайама.
Торговка улыбнулась хорошо одетому господину и повернулась к жаровне.
– Добавьте еще одну для меня, и, будьте добры, с хлебом, – сказал Лайам.
– Мне тоже с хлебом! – потребовала Мопса. Когда торговка, разрезав колбаски вдоль и поместив их на хлеб, выложила заказ на прилавок, девчонка быстро схватила свою долю. Два бутерброда она упрятала в карманы плаща, а в третий жадно вонзила зубы.
– Малышка проголодалась, – заметила продавщица.
– Я не кормлю ее неделями, – сказал Лайам, доставая деньги. – Так выходит дешевле.
Он положил на прилавок несколько мелких монеток, лучезарно улыбнулся опешившей женщине и, прихватив свой бутерброд, повел Мопсу в сторонку.
– Туда, – Лайам показал на пустующий уголок в дальнем конце галереи. Увлеченная своим занятием маленькая воровка покорно потащилась за ним. По дороге она успела разделаться с первой порцией пищи и приступила ко второй. Лайам откусил разок от своего бутерброда и скривился – хлеб был черствым, а в колбаску переложили хрящей. Покачав головой, Лайам отдал бутерброд Мопсе. Та запихнула его в карман, не переставая жевать.
Лайам уже в который раз задумался о том, сколько же Мопсе лет?
«Двенадцать? Или тринадцать? Но никак не больше четырнадцати! Вся перемазанная и худющая, однако выглядит довольно неплохо. От нее уже не воняет, как прежде, и она как будто не голодает». Мопса теперь, несмотря на темные круги под глазами, действительно разительно отличалась от той изможденной и дурно пахнущей оборванки, какой она была месяц назад.
Между тем маленькая воровка, расправившись со второй колбаской и облизав пальцы, сказала:
– Ну так чего тебе надо?
– Мне нужно свидеться с Оборотнем.
– И зачем?
– Чтобы сказать, как сильно я его уважаю.
Мопса весело рассмеялась, захлопав в ладоши.
– Тогда ты точно его не увидишь! Нет, честно – зачем он тебе?