– Так в чем же дело?
– Там, где мы жили раньше, на Риверсайд Драйв, его уже нет, так же как нет его имени в телефонном или адресном справочниках.
– Попробуйте связаться с его адвокатом, – посоветовал я.
Лицо ее просветлело.
– А кто он?
– Раньше это был парень по имени Мак... и как-то там еще... Постойте... Маколэй, да-да, Герберт Маколэй. Он жил в районе Сингер-Билдинг.
– Дайте мне монетку, – попросила девушка и направилась к телефону. Вернулась она, довольно улыбаясь.
– Я нашла его. Он живет прямо за углом, на Пятой авеню.
– Ваш отец?
– Нет, адвокат. Он говорит, что отца сейчас нет в городе. Я хочу к нему заглянуть. – Она подняла свой стакан. – За семейные встречи. Послушайте, а почему бы вам...
В этот момент на меня прыгнула Аста, толкнув в живот передними лапами. Нора, держа в руках другой конец поводка, сказала:
– Она прекрасно провела время: перевернула столик с игрушками в магазине «Лорд и Тэйлор», у «Сакса» до смерти напугала какую-то толстушку, лизнув ее ногу, и была удостоена ласки трех полицейских.
Я представил женщин друг другу и продолжил:
– Дороти, отец был одно время моим клиентом, а она тогда была всего вот такого роста. Неплохой парень, но со сдвигом.
– Я была им просто очарована, – сказала Дороти, имея в виду меня, – представляете – настоящий живой детектив! Я постоянно таскалась за ним и заставляла, рассказывать о его приключениях. Он плел невероятные небылицы, а я верила каждому его слову.
– Ты выглядишь усталой, Нора, – сказал я.
– Да, я устала. Давайте присядем.
Дороти Уайнант сказала, что ей нужно вернуться за свой столик. Она пожала руку Норе:
– Вы обязательно должны заглянуть к нам, мы живем в гостинице Кортлэнд, а маму теперь зовут миссис Йоргенсен.
– Спасибо, с удовольствием, а вы, в свою очередь, должны как-нибудь зайти к нам, мы остановились в гостинице «Нормандия» и пробудем в Нью-Йорке еще недельку-другую.
Дороти погладила собаку по голове и ушла. Мы нашли свободный столик. Нора сказала:
– Она мила.
– Наверное, если такие как она в твоем вкусе.
– А какие в твоем вкусе? – усмехнулась она.
– Только такие как ты, дорогая – долговязые брюнетки с волевым подбородком.
– А как насчет той рыжей, с которой ты вчера улизнул от Куиннов?
– Ну, это глупо, – сказал я. – Она просто хотела показать мне французские гравюры.
На следующий день мне позвонил Герберт Маколэй:
– Привет. Я и не знал, что ты опять в городе; мне сказала об этом Дороти Уайнант. Как насчет обеда?
– А который час?
– Половина двенадцатого. Я что, тебя разбудил?
– Да, – сказал я, – но это не страшно. Может, заглянешь ко мне, и пообедаем здесь? У меня похмелье, и что-то не особенно тянет куда-то выбираться... Отлично. Тогда, скажем, в час.