— Это было в первую четверть луны осени, — сказал наконец варвар, и Руди, одаренный тайным зрением мага, увидел, как Ингольд вдруг поднял глаза, необычный пыл озарил его изборожденное морщинами лицо. — Да, — продолжал вождь. — Они вышли в последнюю полную луну уходящего лета далеко на севере, охотились на наших землях, на землях Охотников на Мамонтов и Народа Равнин. А мы, Народ Извилистых Холмов, Народ Белых Озер, Народ Вулканов и все другие, двинулись на юг. Мы прочесали пустыни, собирая с земли маленьких клопов, как это делали дуики. А теперь Пожиратели в Ночи ушли и больше не появляются из своих нор. Но что заставило их уйти, Пустынный Странник? Почему они так боятся этого духа? Сейчас он пришел сюда и увел Пожирателей из их Гнезд даже в пустыне. Мы проводили ночь у каждого Гнезда, они не выходили ночью. А что нам делать, если он решит охотиться на нас?
Ингольд сидел, будто окаменев. Но Руди почувствовал его напряжение, похожее на электрический ток, и услышал его за глубоким спокойствием его скрипучего голоса.
— Когда уходят олени, лев не питается травой, которую ели они, — сказал он тихо. — Не делает этого и страшная птица. Может быть, человечеству нечего бояться. Но расскажи мне, Эхо Ветра, где это Гнездо, рядом с которым ты провел такую тихую бессонную ночь?
Вождь Рейдеров сказал:
— Взяв быстроногих скакунов, мы сможем быть там завтра. — Его янтарные глаза сверкнули в темноте, как глаза чудовища.
— Где же ваши быстроногие скакуны? — живо откликнулся Ингольд.
Руди никогда раньше не сидел на лошади, если не считать его лихую попытку по дороге из Карста. Он скакал вместе с патрулем, чтобы получить сведения о сожженном Белыми Рейдерами фермерском доме. Он до сих пор поеживался при воспоминании о верховой езде. Но воскрешая в памяти то, как он сидел на Маверике и Паладине, Руди находился под впечатлением, что не было ничего лучше, чем скакать верхом на лошади на закате. Лишь недавно он обнаружил, что ошибался.
У Белых Рейдеров были высокие и длинноногие скакуны. Правда, от скудного кормления солончаковыми растениями и жесткой травой они отличались худобой, норовистостью и дикостью. Руди познал все муки унижения, когда в кромешной тьме перед рассветом в ледяной пустыне ему пришлось понукать самую тихую и старую кобылу из всего стада, ту, что Эхо Ветра выбрал для него из-за ее кроткого характера. Он перевел взгляд на Ингольда в горькой зависти; тот сидел на неистово фыркающем жеребце, как атаман.
— Вам не случалось служить в кавалерии? — спросил он, когда несколько Рейдеров пошли ловить кобылу, их беззвучный хохот почти ощущался в свинцовом мраке.