— Не двигайся.
В темноте он различил трепещущие концы шарфа и блеск глаз Ингольда. После нового порыва ветра пламя вспыхнуло с новой силой, и отблеск плаща Ингольда отразился в осоловелых глазах ослика. Вновь обратив свой взор к небу, Руди увидел их — черных на черном фоне неба. Извилистые движения, блеск когтей и мокрых спин. Дарки! Они летели на север против ветра, как черное облако. Рука Руди невольно потянулась за мечом. Его сердце бешено колотилось, по спине струился холодный пот. Дарки пролетели...
— Нам повезло, — прошептал Руди.
— Право же, Руди, — Ингольд выступил из темноты и подошел к нему, — везение здесь ни при чем.
— Ты хочешь сказать, что мы были невидимы?
— Нет, просто незаметны, — колдун пристроился у костра, положив рядом посох.
— Но как нас можно было не заметить?
Ингольд пожал плечами:
— Ведь ты можешь иногда не заметить кого-то. Может, ты повернул голову в другую сторону, уронил ключи, чихнул... Вот и с ними, быть может, произошло что-то подобное.
— Со всеми сразу? — поразился Руди. — Массовая потеря бдительности?
— Да, — улыбнулся Ингольд.
— Боже, а ведь это были первые Дарки, которых мы встретили на равнине, — запоздало ужаснулся Руди.
— Очевидно, — волшебник порылся в карманах и вынул желтый кристалл. В нем он обычно видел далекие образы. — У меня есть основание думать, что эти Дарки преследуют нас с тех пор, как мы покинули город.
— Ты имеешь в виду, что они шпионят за нами?
— Не знаю. — Волшебник взглянул на него сквозь туманное пламя костра. — Если это так, значит, им известно, что мы потеряли связь с волшебниками Кво.
— Но как им это удалось?
— А как они узнали все? — возразил Ингольд. — Они мыслят иначе, чем люди...
Руди откликнулся не сразу.
— Скорее всего они узнали, что в Кво произошло что-то неладное, понимаешь?
— Понимаю, — согласился старик. — Я бы сказал, что это так, если бы не одно «но». Не знаю, что там стряслось в Кво и что придумали Дарки, чтобы осадить там волшебников, но я бы почувствовал, если бы Лохиро умер.
— Что же тогда случилось? — настаивал Руди.
Ингольд промолчал, как молчали и те беженцы, которые встречались на их пути.
Много дней путешественники двигались совершенно одни в колышущемся океане коричневых трав. Изредка попадались обмелевшие озерца. Но дважды за несколько первых недель Ингольд и Руди наталкивались на останки деревень и жилищ, от которых веяло холодом, страхом и смертью. Рассказы всех женщин и мужчин были одинаковы: о маленьких существах, которые ползали по холодным дымоходам или проскальзывали между рамами, и об огромных, срывавших двери с петель и сокрушавших каменные стены с дикой яростью. И о лютом ветре, не меняющем направления.