— Да, такое случается, — согласился Хардвик. — Но вам это не грозит.
Самодовольство этого человека все больше ее раздражало. «Неужели он не чувствует никакого стыда за то, что сделал много лет назад?» — думала Перл.
— Но в таком случае и я стала бы изучать ваш характер. Вы готовы к этому? — Она внимательно посмотрела на собеседника.
— Скучное занятие, уверяю вас. Но я никогда не откажу вам ни в чем — только бы это доставило вам удовольствие, миледи. Не удалиться ли нам в какую-нибудь комнату? Там мы могли бы поговорить без помех. — В ожидании ответа он протянул ей руку.
«Похоже, он решил, что я с ним флиртую», — подумала Перл. Она ни за что не осталась бы с этим человеком наедине.
— Не думаю, что нам надо куда-то удаляться, милорд, — проговорила она ледяным тоном. — Прошу прощения, кажется, меня зовет отец. — Эти слова Перл были явным оскорблением, поскольку герцог стоял к ним спиной.
Лорд Хардвик прищурился, и глаза его сверкнули.
— Значит, увидимся позже, миледи.
Перл кивнула в знак согласия — на самом деле она предпочла бы вообще больше с ним не говорить — и направилась к отцу. Она понимала, что ей следовало проявлять осторожность. Хотя, конечно же, этот человек ни о чем не подозревал и ничего не боялся. После совершенного им злодеяния прошло более двадцати лет, и за это время он уверовал в свою неуязвимость.
Она была уверена: Люк не допустит, чтобы преступления, совершенные против него и его семьи, остались безнаказанными.
Перл решила подождать несколько дней — пусть Люк все как следует обдумает и возьмется за дело. Но дольше она ждать не собирается. Если Люк не начнет действовать, она все сделает сама, чего бы ей это ни стоило.
Люк стоял у Грин-парка и смотрел на огромный особняк своего дяди. Дорожку, ведущую к парадному входу, освещали два ряда ярких фонарей. Особняк поражал великолепием и возвышался над всеми соседними домами.
«И все это великолепие могло бы по закону принадлежать мне», — с усмешкой подумал Люк. Он попытался представить, как сейчас жил бы, если бы был хозяином такого особняка и еще нескольких поместий в придачу. Представить подобное оказалось не так-то просто. К тому же его угнетала сама мысль о таком богатстве и об ответственности, с ним сопряженной. Нет, он хотел только одного: чтобы владелец всего этого заплатил за то, что сделал. А особняк ему, Люку, не нужен.
— Стой здесь и наблюдай за улицей, — наставлял он Рифлю. — Я обойду дом и найду какой-нибудь вход. Если тебе покажется, что меня заметили, подай условный сигнал.
Рифля замечательно подражал крику совы. Но мальчик колебался.