Лорд Хардвик дрожащими пальцами вставил ключ в замочную скважину. Бутылка вина, которую он выпил в клубе, куда заехал после театра, нисколько не помогла ему успокоиться — он по-прежнему ужасно нервничал. Флегматичный дворецкий и большинство других слуг уволились еще утром, так что Хардвику пришлось самому отпирать дверь.
Конечно же, ему не следовало ехать в театр на «Гамлета». Он никогда не любил эту пьесу и, разумеется, не поехал бы в театр, если бы приглашение не исходило от герцога и герцогини — ему не хотелось отказывать сопровождать их в театр. Что же касается всех этих смехотворных разговоров о привидении… Глупости, конечно, но они очень нервировали.
И все-таки странно… Ведь четверо его слуг утверждают, что видели привидение — причем видели неподалеку от спальни Джеймса. Описания же соответствовали портрету, висевшему в галерее. Портрету, написанному за месяц до смерти брата…
Лорд Хардвик на несколько минут зашел в библиотеку, чтобы выпить рюмку бренди перед сном. Он никогда не был суеверным, но сейчас, поднимаясь по главной лестнице, чувствовал, как у него по спине пробегают мурашки.
«Слава Богу, что Крэнли меня не покинул», — внезапно подумал Хардвик. Добравшись до верхнего этажа, он хотел свернуть к своей спальне, но вдруг остановился — послышался какой-то странный шум в коридоре. Хардвик обернулся, и ему показалось, что в это мгновение дверь в спальню брата закрылась.
Немного помедлив, он осторожно подошел к этой двери. Может, войти? Он ведь не глупая служанка, а весьма здравомыслящий человек.
Лорд Хардвик распахнул дверь — и замер у порога.
Оно стояло посередине комнаты и выглядело именно так, как описывали слуги. Привидение, одетое по моде конца прошлого века… Хардвик протер глаза, однако привидение не исчезло. Внезапно оно открыло рот и загробным голосом проговорило:
— Здравствуй… брат.
«Только ради того, чтобы увидеть лицо Хардвика, стоило несколько ночей слоняться по дому», — подумал Люк. Ему казалось, что Хардвик вот-вот упадет замертво, но тот, покачнувшись, все же устоял на ногах. Он несколько раз то открывал, то закрывал рот и наконец пробормотал:
— Ч-что вам угодно?
— Справедливости, — ответил Люк таким же загробным голосом — не зря он практиковался все утро (Рифля заверил его, что у него получалось достаточно правдоподобно).
Хардвик немного помолчал, затем, откашлявшись, проговорил:
— Но ты же мертв. Каким образом ты собираешься восстановить справедливость?
У Люка уже был готов ответ.
— Требую правды, — заявил он. — Всей правды.
— Правды? Правды о том… что я сделал? — Хардвик отступил на шаг.