Золотая клетка оказалась даже более тесной, чем он предполагал. Не успевал Люк кончить с одной кипой бумаг и отсидеть еще одно слушание в геральдической палате, как на него наваливались следующие дела. Прошел май, исчезли туманы, и выглянуло солнце, но Люк, казалось, этого не замечал. Целые дни он просиживал в номере отеля «Иббетсон», изучая документы.
Тихое повизгивание отвлекло его от бумаг — Аргос просился погулять.
— Можно мне выйти с ним, сэр… э-э… милорд? — пробормотал Рифля.
Прежде чем надолго обосноваться в отеле, Люк заехал к себе и прихватил Рифлю и Аргоса. Правда, теперь он сомневался, что сделал доброе дело.
— Вам совсем не обязательно сидеть здесь целый день, — улыбнулся Люк. — Идите, гуляйте. Но будьте осторожны. Мы не знаем, прекратили ли сыщики свои поиски. И обращайся ко мне «сэр» — ведь пока дело не закончено.
Рифля все еще не мог взять в толк, как же теперь величать Люка.
— Мы вернемся часа через два. Сейчас возьму свою шапку и поводок Аргоса. Только не знаю, смогу ли я его удержать.
Люк вздохнул. Как бы ему хотелось пойти вместе с ними! Он бы с огромным удовольствием шатался по улицам Лондона и ни о чем не думал, полагался бы лишь на свой ум и на удачу. Увы, он потерял свободу — видимо, навсегда. И еще он потерял Перл.
Сначала он злился на нее — руководствуясь собственными, пусть благородными, целями, она заставила его взяться за это дело, не оставив ему выбора. Однако уже через неделю Люк понял, что именно это его в ней и восхищало: не считаясь с ценой, она поступала так, как подсказывала ей совесть.
А цена была немалая — и для нее, и для него. Он мельком взглянул на нее, прежде чем она в тот день покинула библиотеку. Было очевидно: Перл очень переживала — ей казалось, что она лишилась его уважения. Он с нетерпением ждал того времени, когда сможет поговорить с ней и все ей объяснить… Но одному Богу известно, когда это время наступит.
Его жизнь уже не принадлежала ему — ведь передача титула едва ли могла пройти незамеченной. Сам принц-регент призвал к себе Люка, как только герцог Оукшир сообщил ему новость. Газетные карикатуристы высмеивали принца, однако он обладал немалой властью, и Люк, отвечая на его вопросы, немного робел, что было совершенно ему несвойственно.
Репортеры каким-то образом обо всем узнали, и новость, появившаяся на первых страницах газет, всколыхнула весь свет. Люк не знал, что именно говорят в высшем обществе, но ему было очень не по себе, хотя прежде он без труда делал вид, будто принадлежит к этому кругу. Что ж, одно дело притворяться, но совсем другое…