Люк слушал — и не верил, ему казалось, что Перл говорила не о нем, а о ком-то другом, о ком-то… более достойном.
— Так что видишь, — заключила она, — ты не более простолюдин, чем я. На самом деле ты даже из более древнего рода. И не менее богат. Ты герцог, Люк. Пэр Англии.
Он покачал головой.
— Прямо роман какой-то. Няня всегда любила слушать романы, которые нам читала мама. Я думаю, что ты тешишь себя несбыточной надеждой, как и моя старая няня.
Она нахмурилась. Неужели он не верит ей?
— Люк, я проверила все документы — записи о венчании и рождении. И о пожаре. Я тоже сначала не поверила, но это правда, уверяю тебя.
— Даже если все эти факты соответствуют действительности… это не означает, что они относятся ко мне. Нет доказательств, что я тот, за кого ты меня принимаешь. Во всяком случае, у меня таких доказательств нет.
— Разве миссис Стедмен не была твоей няней? Какие еще доказательства тебе нужны?
Но Люк упорствовал, он не мог смириться с мыслью, что принадлежит к аристократам: ведь он всю жизнь их ненавидел!
— Она могла прочитать обо всем этом в газетах. — Люк пожал плечами. — Миссис Стедмен — очень пожилая женщина, и ее могла подвести память. Няня могла просто-напросто сочинить эту трогательную историю — чтобы утешить себя мыслью, что когда-то она была важной персоной.
— Судя по твоим рассказам, Люк… В общем, не так трудно поверить, что твоя мать была знатного рода. Ты отказываешь ей в этом?
Он понял: Перл уже слишком хорошо его знает, поэтому и задала именно этот вопрос. Разумеется, его мать совершенно не походила на простолюдинку. К тому же няня, когда оставалась с ней наедине, всегда называла ее «миледи» — Люк прекрасно об этом знал, но в детстве не придавал этому значения, а потом… Потом он старался не вспоминать о том времени.
— Ей не отказываю. Но я — совсем другое дело. Даже если все это правда, это надо еще доказать, иначе рассказ няни вряд ли повлияет на мою судьбу.
Перл снова нахмурилась.
— У меня такое впечатление, что ты просто не хочешь поверить… Неужели ты так презираешь и так ненавидишь аристократию, что готов отказаться от титула?
Ее проницательность поразила его.
— Я никогда не презирал тебя, Перл, — ответил он, намеренно уходя от вопроса. — И ты об этом знаешь.
— Люк, ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду совсем другое.
Восторг в ее глазах сменился отчаянием и разочарованием, но он по-прежнему упорствовал. Немного помолчав, Перл продолжала:
— Ты хочешь сказать, что не предпримешь никаких попыток вернуть себе то, что принадлежит тебе по праву рождения? Ты не попытаешься сделать это, даже если факты подтвердятся? А они подтвердятся, я нисколько не сомневаюсь.