– Сам видел? – не отрываясь от работы, на смешливо спросил Сайфетдин.
– Не видел, говорили мне…
– А не видел, так и не бреши! Он же в Оренбурге живет, где там скот держать? У него в руках золото, плевать ему на твоих коров!
– Ну, плевать… У богачей всегда коровы и лошади есть! Какой же без этого богач? – не сдавался человек с козлиной бородкой.
– Какой, какой! Самый обыкновенный!.. – Сайфетдин посмотрел на собеседника и отложил лапти в сторону: – Давай-ка спать, хватит на сегодня!
– Рано еще!
– Ну и что ж, что рано? И вставать завтра тоже рано. – Сайфетдин накинул на себя армяк и растянулся на нарах.
Старатели разбрелись по своим местам. Одна за другой гасли зажженные в глубине барака сальные свечки, кое-где еще шептались, но Хисматулла уснул сразу, будто провалился в темную глубокую яму. Проснулся он внезапно, среди ночи. Люди все еще шептались. Лежа на нарах и прислушиваясь, Хисматулла ловил обрывки этого шепота. Старатели говорили все о том же – о золоте, тяжелой работе, о том, как из рук в руки переходят прииски, и каждый раз еще хуже становится жизнь. От этих разговоров на душе Хисматуллы стало опять тревожно, но усталость была такой, что он опять уснул и проснулся, когда уже рассветало.
– Вставай, Мутагар! – толкнул он лежавшего рядом напарника.
– Еще немножко, подожди, еще чуть-чуть, – забормотал спросонья Мутагар.
– Вставай, вставай! Сайфетдин-агай и другие давно уже ушли на прииск! Давай быстрее закончим на делянке и тоже пойдем в контору, заодно и о цене за крепы сторгуемся. Может, тогда и увезут сами, а то на санках тяжело– не под силу нам будет…
– Ну и сны мне снились! – Мутагар сел, почесывая за пазухой. – Всю ночь одна какая– то чертовщина!
– Ты был как больной, – сказал Хисматулла. – Я даже думал – не простудился ли ты! Или испугался, когда дерево упало, все бормотал и звал кого-то…
– Не помнишь, какое имя я называл? – Мутагар засмеялся: —Может, девчонку звал?
– Да нет, вроде просил у кого-то хлеб.
– И во сне хлеб! – Мутагар вздохнул, улыбка сбежала с его остроносого худого лица. – Когда ешь не досыта, всегда снится хорошая еда.
Когда Хисматулла со своим напарником подошли к деляне, тут уже вовсю кипела работа.
Ночью выпал снег, к утру подморозило, дул резкий, пронизывающий ветер, и старатели то и дело прикрывали рукавицами лица, словно боялись, что ветер обожжет щеки.
Туго поскрипывал под полозьями саней снег, фыркали заиндевелые лошади, покрикивали возчики, в морозном воздухе далеко разносился стук топоров и визг пил.
Хисматулла с товарищем выбрали дерево, попрыгали вокруг него на снегу, пытаясь согреться. Мороз перехватывал дыхание.