Хисматулла шел по дощатому настилу, и доски под ним прогибались и жалобно скрипели.
– Куда идешь, косоглазый? Куда ты так торопишься, чтоб тебя черти взяли! – услышал он грубый окрик за спиной.
Обернувшись, Хисматулла увидел Хакима, кричавшего на своего сынишку, и, поняв, что кричат не ему, пошел вперед еще быстрее. А еще дальше заметил он Нигматуллу, окруженного со всех сторон детворой, ее теперь было у реки больше, чем раньше. Казалось, ни одной ямки с талой водой, ни одного ручейка свободного не было, – так плотно облепили их черные головы ребятишек, мывших золотоносный песок. Как галки, вертелись они вокруг Нигматуллы, а тот что-то горячо доказывал им, взмахивая длинными руками, часто хохоча, закрывая ладонью глаза от ослепительного весеннего солнца…
Маширт, у которого он работал, был уже перенесен из тепляка на открытое место, и, приближаясь к нему, Хисматулла неожиданно увидел Гульямал, стоявшую с лопатой рядом с русскими женщинами. Издали приметив Хисматуллу и поджидая его, она старалась принять серьезный вид, но губы сами собой расползались в улыбке, и женщина неудержимо засмеялась, не сводя с парня широко открытых, сияющих глаз.
– Что тебе здесь надо? – негромко и серди то спросил Хисматулла.
– Соскучилась, вот и прибежала, – не пере ставая улыбаться, ответила Гульямал. – Не сердись…
– Как мать?
Оттого, что Гульямал, не стыдясь посторонних, говорила громко, Хисматулла покраснел и еще больше рассердился, но женщина не замечала этого.
– Вон, под березой, сверток тебе прислала, все ждет тебя, ждет, – продолжала она. – А я совсем сюда пришла, на работу устроилась. Что– то тебя и не узнать, изменился как! Совсем муж чина стал, даже усы растут! Что ж не заехал ни разу?
– Эй, болтать после работы будешь! – крикнул издали ровняльщик. – Посмотри, сколько у тебя породы накопилось!
Гульямал побежала к желобу, а Хисматулла облегченно вздохнул, радуясь, что не надо больше разговаривать с невесткой на виду у всех, пошел к зонту, где уже стоял его напарник.
– Тебя тут один русский спрашивал, – тихо сказал он Хисматулле.
– Тот самый, что ль?
– Угу, – промычал напарник. – Говорил, ну жен ты ему срочно.
Михаила не пришлось долго искать, – он сидел на склоне чуть выше дороги, бледный, исхудавший, и, увидев Хисматуллу, крикнул:
– Я здесь! Ты что, не работаешь сегодня?
– Я в ночную, – запыхавшись, ответил Хисматулла. – А ты что, у наших был?
– Был-то был, а толку! – вдруг вспылил Михаил и, устало махнув рукой, отвернулся. – Ну и тяжелы они на подъем, эти старатели!.. Ни о чем, кроме золота, и слушать не хотят, как сумасшедшие, честное слово! Не успеешь им ни чего объяснить, как они снова про свое: «Ты, атай, человек ученый, помоги жилу найти!» Ни как не хотят поверить, что настоящую жилу не под землей надо искать, а в жизни!..