Хажисултан тоже встал под деревом, но удары грома не пугали его, одна мысль не оставляла юношу, преследовала и даже бежала иногда впереди него. Он оглядывался по сторонам, пытаясь рассмотреть, где укрылись девушки, но за блестящей косой полосой дождя ничего нельзя было разглядеть…
Наконец дождь стал утихать, и вдруг солнце выглянуло сквозь тучу, осветив умытый сияющей зеленью лес. Влажно и пьяняще горько запахла земля, листья, отряхиваясь, сбрасывали вниз гроздья блестящих капель, и после всего того шума, который принес с собой ливень, вдруг пришла необычная торжественная тишина. Было слышно только, как внизу, под обрывом, ударяясь о камни, бурлит Юргашты, которой дождь прибавил силы и смелости. Ребята снимали мокрые, прилипшие к телу рубахи, выжимали их, смеясь и брызгая друг на друга водой, и опять надевали на себя. Медленно передвигаясь по лесу, они скоро пришли к горе Куртмале и разбрелись кто куда в густой липовой роще. Свежевымытые крупные ягоды черники отливали в траве голубовато-черным и сине-черным блеском, они были щедро рассыпаны то там, то тут, и даже не надо было ходить, чтобы набрать побольше ягод, – просто сесть и брать, сколько желает душа.
Наевшись черники, Хажисултан шутя рассыпал несколько корзин у ребят помладше, когда заметил между деревьями Сайдеямал. Девушка сидела на корточках возле кустов, окруживших высокую липу, и старательно собирала ягоды. Хажисултан подошел к ней и высыпал в ведро горсть черники.
– Помочь тебе?
Девушка вскочила, но Хажисултан, как и в первый раз, заступил ей дорогу. Сайдеямал потупила глаза и тут же вспыхнула вся, до корней волос.
– Не надо, агай, пусти меня… – прошептала она.
Хажисултан весело подмигнул ей, взял ведро за ручку и понес. Сайдеямал еле поспевала за ним в своих огромных лаптях, говоря на ходу и не осмеливаясь схватить парня за рукав:
– Агай, агай, отдай ведро! Я сама понесу!
– Ничего, – отвечал Хажисултан, не обращая внимания на слова девушки, и шагал все быстрее.
Сайдеямал замолчала, но вдруг, оглядевшись, заметила, что они идут к оврагу, заросшему высокой, до колена, травой.
– Агай! – робко сказала она. – Куда ты идешь? Девушки ведь пошли наверх…
Хажисултан остановился, поставил ведро на землю и подошел к девушке. Не зная, что сказать, он отломил ветку растущего рядом смородинового куста и подал ее Сайдеямал:
– На, ешь…
Сайдеямал взяла ветку, но есть не стала и продолжала стоять неподвижно, опустив глаза. Хажисултан взял девушку за локти и на мгновенье привлек к себе, почувствовав упругость маленьких грудей и мягкость живота. Сайдеямал испуганно забилась в его руках, заплакала: