– Как бы не так! Гури, может быть, и не противный, зато твой Гарсеран – настоящая пивная бочка без стыда и совести.
– Я помню, как Хелот рассказывал о подвигах Гури Длинноволосого, – задумчиво проговорил Греттир, надевая красивую рубашку с разрезами на рукавах. – Не может быть, чтобы Хелот ошибался. Он говорил, что Гури – великий герой и знакомство с ним – честь для любого рыцаря.
– Хелот голодранец и бродяга, – отрезала Бьенпенсанта.
– Он странствующий рыцарь, – возразил Греттир, но прабабушку это не убедило.
– Одно и то же, – сказала она. – Что бродяжить, что странствовать. Суть от этого не меняется.
Но Греттир уже спускался по лестнице.
Узенькое ущелье, именуемое улицей Кружевниц, привело его в знакомый всем ноттянгамским пьяницам Столярный переулок. Юному датчанину эта местность была хорошо известна.
– Вот так встреча! – донеслось до Греттира из недр переулка.
Поскольку подобные возгласы раздавались здесь постоянно, юноша не придал этому никакого значения. Однако спустя мгновение вздрогнул и остановился возле обшарпанной стены кабака, игриво названного «Блудница Мария». Навстречу Греттиру мчался, простирая руки, хромая и натыкаясь на прохожих, вал-лийскнй рыцарь Гури Длинноволосый. Он был еще безобразнее, чем вспоминался Греттиру.
– А мы с вами, кажется, встречались на турнире, сэр? – вопил он своим пронзительным голосом, перекрывая уличный шум. – Помните, когда я поколотил этого верзилу? Ха-ха! Он, кстати, славный малый, только любит приврать. А я видел вас у шерис}за, сэр! А вы меня помните, сэр?
– Разумеется, – сдержанно ответил Греттир, когда Гури подлетел к нему поближе.
Валлиец был невысок ростом, но все же повыше Греттира, который еще продолжал расти. Лицо его, изуродованное шрамом, беспокойно дергалось, Гури суетился и вообще производил крайне неприятное впечатление.
– Представьте себе, сэр, – сказал Гури, повисая на локте Греттира всей тяжестью. – А я тут заблудился! Это даже смешно!..
– Ведь вы идете к Гарсерану Наваррскому? – уточнил Греттир.
Гури энергично закивал головой, размахивая длинными белыми волосами.
– В этом проклятом городе, сэр, невозможно узнать дорогу у местного населения, – громко говорил он, не смущаясь тем, что упомянутое население превосходно слышит все его разглагольствования. – Все либо безнадежные тупицы, либо отпетые негодяи. И никто не желает помочь попавшему в беду чужеземцу!
– В какую беду? – не понял Греттир.
Гури покрепче уцепился за его локоть.
– А что я заблудился! – объяснил он и визгливо захохотал.
Датчанина передернуло, как будто он услышал скрежет ножа по тарелке.